Во тьме - [72]

– Не дури, – приказывала она себе.

Она со злостью пнула пустую пивную банку. Та подскочила и с грохотом поскакала по тротуару.

– Чтоб его гребаный хрен отвалился, – буркнула она. Шмыгнув носом, добавила: – Так оно, вероятно, и будет. Чертов хрен, наверное, никогда не слышал о резинках.

Глава 27

Проснувшись, Джейн обнаружила, что она в своей спальне, а за окном чудесное солнечное утро. «Прекрасный день», – подумала она. Но какое-то смутное чувство холодной внутренней пустоты предвещало неладное. Что-то гадкое произошло в ее жизни, и как только она начала вспоминать...

О!

Брейс.

Внезапно нахлынувшее воспоминание об увиденном в окне его квартиры заставило ее со стоном повернуться на бок. Она ухватилась за живот и подтянула колени.

Что-то не в порядке было с одеждой.

Взглянув вниз, Джейн увидела на себе топик и спортивные шорты.

И нахмурилась.

Как это я? Неужели просто плюхнулась в кровать вчера, даже не...

Так оно и было.

И все вмиг припомнилось: как притащилась домой, запыхавшись и рыдая, ослепши от слез; как доковыляла до кровати и рухнула на нее навзничь, зарывшись лицом в подушку.

Ах да.

Даже на душ не хватило сил.

– Надо было хотя бы почистить зубы, – скривилась она.

Она провела языком по зубам – какой мерзкий шершавый налет.

– Здорово, – пробормотала она и со стоном поползла с кровати.

Когда же попыталась встать, взбунтовались все мышцы, и Джейн снова застонала. И каждый шаг давался со стоном, когда, согнувшись и прихрамывая, она поплелась в ванную комнату.

"Первое, что сделаю, если доберусь, – почищу зубы. Следующим делом пописаю. Или это раньше? Нет, надо сначала заняться зубами – они омерзительны и все-таки во рту.

Итак: зубы, на горшок, затем под душ, потом доползти до кухни и поставить вариться кофе.

Или начать с кофе, чтобы он как раз успел свариться...

Нет, нет, нет. Подождет".

В ванной Джейн сразу направилась к аптечке. Через силу выпрямившись, она принялась чистить зубы перед зеркалом.

Всклокоченные волосы, синяки под глазами, впалые щеки, желтоватое пятно от еще не сошедшего синяка на щеке – там, где на лицо наступил пес.

Зрелище – ну просто ласкает взор.

И сплюнула в раковину вспенившуюся воду.

Затем продолжила процедуру, пристально всматриваясь в свое отражение. Даже в самые худшие дни (а этот вполне можно было бы к ним причислить) я выгляжу краше, чем та девка Брейса с лошадиной мордой".

Закончив чистку, она отложила щетку в сторону и склонилась над раковиной, чтобы пополоскать рот. Набирая воду в сложенные лодочкой ладони, она засмотрелась на отражение ложбинки между грудями.

«Допустим, что сиськи у нее больше моих, но это еще не значит, что лучше».

Джейн передернула плечами, завороженно глядя, как упруго всколыхнулись груди внутри отвисшей рубашки.

– Ух! – воскликнула она.

Хихикнув, она отвернулась от зеркала и шагнула к унитазу, на ходу стаскивая с себя топик, который затем полетел в угол.

Встав спиной к унитазу, Джейн сунула большие пальцы под резинку шортов и уже было начала их стягивать, как взгляд ее случайно упал вниз.

– Что? – пробормотала она, ничего не понимая и скорее озадаченно и растерянно, чем испуганно.

Что бы это ни было, может, она просто как-то не так посмотрела и в этом нет ничего особенного?

На вид какие-то ряды черных значков на коже между грудями и шортами.

Маленькие черные загогулины, образующие корявые вертикальные и горизонтальные линии.

Джейн наклонилась ниже, и, приподняв руками груди, посмотрела поверх кистей.

– О Боже! – вырвалось у нее.

Надписи.

Кто-то что-то написал на теле, и, судя по всему, сделано это было фломастером.

Но прочитать текст не получалось.

И проблема была не в том, чтобы прочесть вверх тормашками – иногда Джейн специально переворачивала книги и тренировалась в таком чтении.

Этот текст все равно казался какой-то белибердой.

– Иностранный язык? – недоумевала она. – Нет, это не...

Написано в обратную сторону!

Это как надписи впереди на карете «скорой помощи», когда смотришь на них не в зеркало заднего обзора.

Джейн поковыляла к аптечке. В ее зеркале бессмысленный набор черных значков превратился в буквы, слова...

Моя дорогая! На полотне твоего тела и души мы пишем книгу о...

О чем?

Она спустила вниз шорты.

Джейн.

Глава 28

Вначале осознание того, что МИР побывал в спальне ночью, пока она крепко спала, вызвало у нее дурноту. Хотя такого рода визиты, разумеется, он наносил не впервые.

Тогда он оставил стишок о поцелуях. Почти повсюду.

На сей раз целый опус (если это заслуживает такого названия) на ней самой.

– Как ему это удалось, не разбудив меня? – изумлялась она.

Может быть, легкими касаниями. И что же еще он сделал?

–Все, что желал, – пробормотала она.

Вперившись в послание, Джейн представляла себе, как МИР приседает рядом на матраце, задирает топик и начинает со слов «Моя дорогая» прямо под грудями, спускаясь все ниже и ниже, строчка за строчкой, скользя кончиком фломастера по коже. Предлог "о" занимает огромное пространство между пупком и пояском шортов.

– Нарочно не оставил места для последнего слова, – предположила она.

Потому что он именно так и хотел закончить свою странную записку: нацарапав ее имя там, где она могла прочесть его сквозь тонюсенькие колечки лобковых волос.