Во сне и наяву - [19]

* * *

Джеймс открыл глаза и долго разглядывал потолок.

— Я не хочу ухаживать за девчонкой, пусть даже я в это время Джеймс Поттер и мне шестнадцать.

Потянувшись, Джеймс встал с кровати и огляделся. Что-то было не так, но Джеймс только через минуту понял, что же его насторожило.

— Идиот! Ну какой же я кретин! Не выключить свет, когда бензина и так практически на нуле!

Джеймс хлопнул рукой по выключателю и бросился к генератору. Бензина оставалось чуть больше половины бака.

— Что ж переходим в режим повышенной экономии. Чего бы мне поесть? — Джеймс обвел взглядом помещение сарая. Увидев на одной из полок старые удочки, он кивнул. — Я же еще помню, что нужно сделать, чтобы поймать рыбу?

Следующий час Джеймс посвятил подготовке удочки и копке червей.

Перед тем как спуститься к озеру, Джеймс вытащил телефон и посмотрел на остаточный заряд.

— Мда, ну на звонок отцу хватит, а потом я оставлю тебя дома, заряжаться. — Джеймс поставил дозвон отцу и принялся собирать сумку, прижимая телефон к плечу щекой. Отец ответил на вызов в тот самый момент, когда Джеймс полностью собрался и перехватил трубку рукой. — Можно поинтересоваться, я тебя ни о чего не отвлекаю, а то ты слишком долго протягивал руку к своей прикроватной тумбочке?

— И тебе добрый день, сынок, — голос отца периодически прерывался, и слышалось раздражающее потрескивание. — Ты всего лишь прервал мою физиотерапию.

— А, ту самую, которую зовут Джулия?

— Она само очарование.

— Мне нужно начинать к ней привыкать?

— Джеймс, ты возлагаешь на меня слишком много надежд, и я…. — речь отца снова прервал треск, — …скорее всего, когда выйду уже, наконец, отсюда.

— Папа, я тебя очень плохо слышу, какие-то помехи.

— Ладно, развлекайся. Надеюсь, тебе есть чем заняться.

— Да уж, осваиваю проживание в практически первобытных условиях, — Джеймс сунул телефон в карман, забыв, что хотел поставить его на зарядку.

Погода была на редкость прекрасной: солнечно, тепло, а легкий ветерок не давал теплу превратиться в оглушающую жару.

Клевало плохо, но Джеймс, разомлев, сидел на берегу и потягивал пиво, время от времени закидывая в рот соленый арахис. Мысли текли неторопливо, прерываемые редкой поклевкой.

К концу дня Джеймс сумел наловить достаточно рыбы, чтобы хватило на ужин, и поджарил ее тут же на берегу. С чем-чем, а с кострами и готовкой на открытом огне Джеймс был на «ты». Приходилось ему делать это в саванне.

— Интересный парадокс, вроде бы пока я был в Африке, можно было подумать, что это и есть возвращение в каменный век. Но нет, там меня всегда ждал номер в отеле с кондиционером и джакузи, а в баре отеля всегда можно было подцепить скучающую красотку. Здесь же в самом центре современной цивилизации я полностью отрезан от мира, вынужден экономить каждую кроху энергии, и, черт возьми, мне это нравится.

Джеймс закопал остатки костра, и направился к дому. Было уже темно и ему пришлось подсвечивать себе дорогу фонариком в телефоне.

На этот раз он разделся и решил сам позвонить Анне, чтобы она не прервала его сон в самый неподходящий момент.

— Привет, я умылся, покушал и погулял. В общем, вел себя как хороший мальчик, — Джеймс не включал свет, и говорил с закрытыми глазами.

— Клоун, — фыркнула Анна. — Я поняла, ты не хочешь со мной говорить, и телеграфируешь, что у тебя все хорошо.

— Так точно.

— Ладно, не буду тебе надоедать.

— Сестренка, тебе все же нужен второй ребенок, ты подумай над этим. — Джеймс хохотнул и нажал «отбой».

* * *

— А сегодня я приготовил вам небольшой сюрприз, — тучный мужчина в мантии жестом фокусника указал на стол.

Джеймс несколько раз мотнул головой, пытаясь сориентироваться. Сфокусировав взгляд на столе, он увидел на нем несколько колб, заполненных зельями.

— Подойдите поближе, — профессор, Джеймс попытался вспомнить, как его зовут, но не преуспел в этом, картинным жестом вынул пробку из одного из флаконов. — Кто мне скажет, что это? — и он втянул воздух носом, словно показывая, что нужно делать.

Джеймс невольно повторил действие профессора, и внезапно ощутил запах пирога с яблоками и корицей — его готовила когда-то мама. Со дня ее смерти Джеймс старался избегать есть подобный пирог, но сейчас знакомый с детства запах вызывал на лице глупую улыбку и обильное слюноотделение.

— Амортенция, — Джеймс обернулся и встретился взглядом со стоящим у него за спиной Снейпом.

— Абсолютно верно, мистер Снейп, пять баллов Слизерину. А кто мне скажет, по каким признакам мистер Снейп определил, что это именно напиток мнимой любви? Что, никто не скажет? Мистер Снейп, расскажите, как вы это определили?

— У этого зелья специфический запах, но каждый ощущает что-то свое. Что-то очень приятное. Например, я ощущаю запах свежескошенной травы и яблок, — Снейп слегка покраснел.

— Отлично, мистер Снейп, еще пять баллов Слизирену.

— Профессор Слагхорн, а почему амортенцию называют «мнимая любовь»? — какая-то девушка с факультета Гриффиндор с любопытством посмотрела на преподавателя.

«Ну хоть имя профа узнал», — с облегчением подумал Джеймс.

— Мисс МакДональд, ничто не сможет заменить настоящего чувства. Все остальное суррогат. Как только действие зелья закончится, наступит ужасное похмелье. На самом деле, правильно сваренная амортенция вызывает очень сильные чувства, вплоть до одержимости. Наверное, это самое опасное зелье из всех существующих. — «Не поспоришь», подумал Джеймс. — Так, а это что за зелье? — профессор Слагхорн указал на следующий флакон.