Во мраке Готэма - [79]

Я съездил на станцию Оук-стрит на окраине города, а потом вернулся подземкой обратно в центр. Сплошная пустая трата времени.

Когда я, наконец, приехал в нужное отделение, меня отправили в камеру в дальнем конце коридора — самую последнюю от главного кабинета.

Наверно, офицеры хотели оказаться как можно дальше от Шмидта, чья одежда вся провоняла алкоголем и рвотными массами.

Отто Шмидт оказался худым, жилистым мужчиной с седой не стриженной бородой. Он сидел на простом металлическом стуле в дальнем углу камеры и плотно кутался в тонкое, изношенное серое одеяло.

Как только я вошёл в камеру, взгляд его чуть безумных глаз остановился на мне.

— Убирайтесь! — закричал он. — Сейчас же! Убирайтесь!

Он вжался в спинку стула, будто пытаясь в нём раствориться, и начал размахивать руками и ногами. После очередного рывка он, похоже, повредил правую руку и начал кричать от боли.

— Вы — Отто Шмидт? — для порядка спросил я, хотя мужчина на меня, кажется, совсем не обращал внимания.

Какое-то время он ещё рычал от боли, а потом сильно зажмурился, отказываясь даже на меня смотреть.

— Я сказал: убирайтесь. Я не стану с вами разговаривать. Я обещал, что уйду и не буду ни с кем говорить. Я ему поклялся.

Шмидт распахнул глаза и бешено посмотрел перед собой.

Может, до этого он и был пьян, но сейчас его поведение отличалось от обычного поведения пьянчуг. Не алкоголь сделал его таким беспокойным. Это был страх.

Я снова обратился к нему, на этот раз, говоря громче:

— Мистер Шмидт, вы знаете, почему здесь находитесь?

Он дёрнул головой.

— Клянусь, я уберусь из города, как и обещал. Но мне было так больно. Нужно было что-то, чтобы приглушить эту боль. А после этого я собирался уехать. Но они пришли и забрали меня. Поэтому я и не сдержал обещание. Потому что они пришли и забрали меня.

— Кто пришёл? — спросил я. — Полицейские?

— Да, — яростно закивал мужчина. — Поэтому я и не смог уехать. Я не могу с вами разговаривать. Вам нужно уйти.

— Мистер Шмидт, куда вы направлялись до того, как вас задержала полиция? — поинтересовался я.

Он посмотрел на меня пустыми глазами.

— Я ещё не решил. Может, в Балтимор. У меня там есть друзья. Ему было всё равно, главное, чтобы я уехал из Нью-Йорка.

— Кому было всё равно, мистер Шмидт? — уточнил я. — Кто заставил вас пообещать, что вы покинете город?

— Я не знаю, не знаю, — слабо ответил он. — Я никогда прежде не видел этого мужчину. Но он меня избил, — Шмидт плотнее закутался в одеяло, — и заставил пообещать, что я уеду и ни с кем не буду разговаривать.

— Мистер Шмидт, — я пытался говорить спокойно и простыми словами, будто разговаривал с ребёнком, — я могу помочь вам уехать. Я могу помочь защитить вас от мужчины, который вас избил. Но сперва, вам надо рассказать мне, что произошло.

— Нет, нет, — начал он повторять в приступе паники. — Он говорил, что вы такое скажете, но я не должен с вами общаться. Я должен уехать, — его взгляд заметался по комнате.

Я разочарованно вздохнул. Разговор начал идти по кругу, и, похоже, никуда нас не приведёт.

— Вас арестовали по моей просьбе, — произнёс я, — и только я могу вас освободить. Я оплачу вам билет на поезд до Балтимора. Но я смогу это сделать лишь в том случае, если вы станете со мной сотрудничать.

Отто Шмидт впервые за наш разговор посмотрел мне прямо в глаза, но продолжал кутаться в одеяло:

— Вы обещаете, что поможете мне уехать? И не расскажете тому человеку, что я вами разговаривал?

— Обещаю.

Мы пришли к соглашению, и я узнал необходимые нам подробности происшествия.

Я уже знал, что Отто Шмидт не был человеком, ответственным за убийство Сары Уингейт.

Он её не помнил — только вещи, что украл у девушки и из-за которых загремел в первый раз в тюрьму. Это преступление оказалось спонтанным: ему представилась отличная возможность — комната Сары была первой незапертой комнатой, которую он нашёл, войдя в общежитие миссис Гарднер.

Сбежав из тюрьмы, он поехал в Бостон, где и провёл бóльшую часть времени, а в Нью-Йорк вернулся лишь месяцев шесть назад. Здесь он нашёл подходящую работу на кухне немецкого ресторана в районе Бауэри.

С его слов, всё шло прекрасно, пока сегодня ранним утром на него не напал мужчина и не приказал покинуть город.

Шмидт был явно напуган жестоким нападением, но смог вспомнить некоторые детали внешности мужчины: грузного телосложения, с каштановыми волосами, на голове он носил странную шапку и избивал Шмидта металлической трубой.

Отто понятия не имел, почему этот мужчина захотел, чтобы он уехал из города, и запретил ему говорить с полицией или кем-либо ещё.

Я не сомневался, что если бы Отто Шмидту не нужна была бутылка, чтобы заглушить боль от побоев, то он моментально покинул бы город.

Какая насмешка судьбы: если бы он не привлёк к себе сегодня утром внимание, пытаясь раздобыть выпивку, то мы бы никогда его и не нашли.

Я достал из кошелька деньги, но не отдал их Шмидту.

— Я обещал, что оплачу вам билет на поезд, — сказал я, — но я не хочу, чтобы вы потратили деньги на очередную бутылку. Мужчина, который выпустит вас отсюда, сам купит вам билет.

Шмидт снова оцепенел, и я не дождался ответа.