Во мгле противоречий - [2]
Экономисты в эти же годы получили Адама Смита, Рикардо, Петти, Джонса, Родбертуса. В обиход вводятся труды основоположников идей социализма и коммунизма. Среди них Кампанелла, Томас Мор, Кабе, Фурье, Сен-Симон. И все – за 4–5 лет. Вот бы так сейчас.
С нескрываемым энтузиазмом А.А.Жданов относился к своему любимому детищу: Издательству иностранной литературы. Оно было создано после войны для того, чтобы знакомить советского читателя с лучшими новинками зарубежной науки. И не случайно в одном лишь 1947 г., за год до кончины А.А.Жданова, это издательство выпускает удивительную мощную серию принципиально важных книг, отражающих передний край биологической науки. Среди них всемирно и на века известная книга Эрвина Шредингера «Что такое жизнь с точки зрения физика?», «Организаторы и гены» К.Х.Уоддингтона, «Биохимическая эволюция» М.Флоркэна, «История эмбриологии» Дж.Нидхэма, «Антагонизм микробов и антибиотические вещества» З.Ваксмана. Все это стало классикой.
Не случайно также, что в последующие годы характер книг по биологии, выпускаемых Издательством иностранной литературы, изменился. Были изданы такие пролысенковские работы как «Советская генетика» А.Мортона, «Лысенко прав» Дж.Файфа.
Отношение А.А.Жданова к Лысенко было более чем скептическое. Надо сказать, после мимолетных встреч с ним он говорил о низкой внутренней и внешней культуре Лысенко, об отсутствии в нем интеллигентности. А что такое интеллигентность, А.А.Жданов знал не понаслышке.
Он происходит из семьи высокообразованных интеллигентов-разночинцев. Его отец, Александр Алексеевич был инспектором народных училищ; где-то в архивах затерялась его научная работа «Сократ как педагог». До сих пор в нашем семейном архиве хранится пышная по оформлению Библия на арамейском языке. Ее привезли деду из Палестины ученики с посвящением «Александру Алексеевичу Жданову от слушателей Московской духовной Академии XLIX и L курсов, 23 сентября 1983 г.»
Моя бабушка со стороны отца, урожденная Горская, из рода высших служителей церкви в России, была замечательной пианисткой. Еще звучат в памяти ее исполнение произведений Листа, Шопена, Шумана, Чайковского, Грига. На них и был воспитан музыкальный вкус моего отца.
В роду отца – «дядя Сережа», профессор астрономии Киевского университета С.К.Всехсвятский – создатель гипотезы солнечного ветра, романтической концепции эруптивного происхождения комет.
«Покончить с хулиганским отношением к интеллигенции!» – эта мысль отца вошла в одно из довоенных постановлений ЦК ВКП(б). Но тут уже ловят и ликуют оппоненты: а как же Анна Ахматова?
Я не разделяю жестких эпитетов в ее адрес; в этом, видимо, мой оппортунизм. Но на вопрос об Ахматовой отвечу серией вопросов: Почему неистовый Виссарион столь неистово напал на Гоголя в своем знаменитом письме? Почему Чернышевский штурмовал Фета за стихи «Шепот. Робкое дыханье»? Почему Ленин в письме Инессе Арманд назвал Достоевского архискверным писателем? Почему столь резок был Плеханов в отношении Толстого, обозвав его большим барином, совершенно равнодушным к освободительной борьбе народа? Почему Бухарин совершенно невообразимо громил Есенина?
Тот, кто задумался над всем этим, придет к неизбежному выводу, что в среде российской интеллигенции существовали и существуют разные отряды, разные течения. Отношения между ними включали и сотрудничество и борьбу, иногда доходившую до резкостей. Сейчас этим, кажется, уже никого не удивишь, поскольку в наш атомный век применяемое при выяснении отношений оружие измеряется уже мегатоннами.
А.А.Жданов относился к революционно-демократическому крылу российской интеллигенции, к разночинцам в самом добром смысле. Отсюда его неприязнь к эстетству, салонному стилю, аристократизму, декадансу и модернизму. Вот почему, рассердившись на родственницу мещаночку, которая любила твердить: «Мы – аристократы духа», он в сердцах сказал: «А я – плебей!»
В наши дни взаимные поношения в среде интеллигенции достигли таких градусов, какие не снились ни неистовому Виссариону, ни участникам идеологических баталий 20–50-х годов. Это нуждается в анализе социально-классового характера, что не место делать в данной статье.
Что же касается социально-классовой природы идеологического ожесточения первых послевоенных лет, то она предельно очевидна. На нее указывает и Л.Грехэм: холодная война вызывала соответствующий идеологический набат и в США, и в СССР. Подробнее здесь говорить на эту тему нет смысла.
Итак, когда отец узнал, что я занимаюсь проблемами биологии, он сказал потрясающую фразу: «Не связывайся с Лысенко: он тебя с огурцом скрестит». Я не прислушался к этому предостережению; он скрестил. Вот что этому предшествовало.
Уже на студенческой скамье в Московском университете мы с моим другом, ныне академиком О.А.Реутовым, сильно увлекались не только химией, но и биологией. Упомянутые мною книги по биологии в библиотеке отца не остались лежать нетронутыми. Мои интересы постепенно склонились к пограничной сфере – биоорганической химии. Под руководством Александра Петровича Терентьева пришлось синтезировать в ту пору лишь недавно открытый гормон роста растений – ауксин; на кафедре Марии Моисеевны Ботвинник занимался химией белка.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.