Во имя жизни - [11]
Вечером дочь дона Элиодоро, привалившись к отцовскому плечу, рассказывала ему шепотом, задыхаясь от волнения, про первый урок в школе:
— Поклонился, будто мы ему ровня, попросил список. Стал каждого вызывать по списку, а мы сидим — глаз с него не сводим. Потом как дошел до моего имени, отец, случилось что-то удивительное, ты не поверишь! Назвал мое имя и замолчал, словно что-то позабыл, а сам смотрит, смотрит в список. Я слышала, как он три раза произнес сквозь зубы: «Сита, Сита, Сита». Да, сэр, говорю, я — Сита. А он глядит на меня, будто я что-то непонятное говорю, и молчит. И знаешь, отец, мне показалось, что он молил меня взглядом; ну скажи, скажи, что это не твое имя, что ты обманула меня. Он как-то сразу осунулся, и вид у него был такой несчастный, я готова была сквозь землю провалиться. А он спрашивает: «Тебя зовут не Сита? Это, наверное, ласкательное имя?» — «Мой отец всегда зовет меня Ситой. сэр», — отвечаю я. «Не может быть, вероятно, полное имя — Пансита, Луиза или...» Он говорил еле слышно, отец, и все время смотрел на меня умоляющими глазами. Но я помотала головой. Похоже, это рассердило его, он подумал, что я просто упрямая девчонка. «Пресвятая дева, — говорит, — проплыть тысячу миль... Нет, это невозможно!» А сам глаз с меня не сводит: наверно, ему досадно стало, что попалась такая упрямая ученица. Но ведь на самом деле я не такая, правда, отец?
— Конечно, конечно, моя дорогая. Ты постарайся понравиться ему, он — джентльмен, он приехал из большого города. Я тут подумал... Может, ты будешь брать у него частные уроки, если он запросит не очень дорого.
Дон Элиодоро лелеял заветную мечту о будущем Ситы, своей единственной дочери.
Туронгу тоже было что рассказать в тот вечер в цирюльне. История его, безыскусная, как кокосовая пальма перед окнами, уходящая вершиной в темное небо, вызывала смутную тревогу, точно таинственный шепот моря в ночной час.
— Он и глаз не сомкнул ночью, можете поверить. Вернулся, стало быть, я с базара. Поздно, уж звезды на небо вышли, а он к еде так и не притронулся. Почему, спрашиваю, не ешь? А он в ответ — не голоден. Сел у окна, что выходит на море, и сидел долго-долго. Я раза три за ночь просыпался, а он все сидит, не шелохнется. Мне было почудилось, что он так и уснул — сидя. Подошел к нему, а он рукой махнул — иди, мол. Как стало светать, я поднялся, чтоб сети поставить, вижу: он все сидит у окна.
— Может, его уж домой потянуло? — забеспокоились слушатели.
— Болен он. Отца Фернандо помните? Вот он перед смертью точно так же глядел в пустоту, ничего вокруг себя не замечал.
Каждый месяц мистеру Ретечу приходило письмо, а иногда он получал два-три больших голубых конверта с золотым вензелем в верхнем левом углу. Адрес на них был написан широким размашистым почерком. Как-то Туронг принес письмо прямо в класс. Они писали сочинение на заданную тему: «Что я люблю больше всего на свете». Учитель небрежно распечатал конверт, бегло проглядел письмо и отбросил его в сторону.
Сердце Ситы трепетало, когда они сдали работы: учитель обещал прочесть лучшую вслух. Он уже прочитал все сочинения дважды, потом снова принялся рассеянно листать их, и глубокая морщина прорезала его лоб, словно он был недоволен учениками. Но вот он задержал взгляд на чьем-то сочинении. Сердце Ситы упало: это был не ее листок. Она едва слышала, что читал учитель: «Я никогда не думал, что горделивое счастье так мимолетно, так быстро умирает. Мотылькам не дано это знать: ведь они летят на пламя. А «пламя» сверкало бриллиантами и жемчугами, благоухало дорогими духами и манило, манило неудержимо. Мотыльки не ведают опасности. Да и как узнаешь, что ты — мотылек, покуда не опалишь свои крылья?»
Сумбурное сочинение: ни начала, ни конца. Где тут целостность, последовательность, выразительность? Почему учитель выбрал именно его? Что он в нем увидел? А она так старалась, так хотела угодить ему и написала о цветах, которые любила больше всего на свете... Кто бы мог написать то сочинение, которое он прочел? Она и не подозревала, что ее соученики на это способны: такие мудреные слова, предложения. И откуда у них голубая бумага?
Впрочем, учитель почти во всем оставался для них загадкой. Говорил он непонятно, как пишут в хрестоматиях,— часами роешься в словаре, чтоб разобраться, о чем речь. Сита, как прилежная ученица, взяла за правило записывать незнакомые слова на слух, а потом выяснять их значение. Это была неблагодарная работа. Она уже целую тетрадь заполнила такими словами — по два столбца на каждой странице.
Алчный . . . жадный.
Амарант . . . неувядающий цветок.
Павлин . . . большая птица с красивым опереньем.
Мераш . . .
Этого слова в словаре не было. А что означает «первородный грех», «эгоизм», «ненасытность», «актриса с тысячью лиц»? А кто такая Лорелея? Сита надеялась, что когда-нибудь спросит об этом учителя,— когда глаза у него подобреют, и он перестанет стискивать с таким отчаянием пальцы.
Учитель не посещал церкви, но что тут особенного? У образованных и ученых людей это не принято. Но вот однажды вечером Бью увидел, как он выходил из темной церкви. Бью проследил, что и на следующий день учитель пришел туда. Ребята сказали, что не поверят Бью, пока не увидят учителя в церкви собственными глазами. Мистер Ретеч появлялся в церкви не каждый вечер, но его можно было застать там в неурочные часы: то в сумерках, то на рассвете, а один раз они видели его там в бурю, когда молния соединила остроугольной сверкающей дорожкой небо и землю. Иногда учитель молча стоял в церкви несколько минут, иногда приходил дважды и трижды. Они рассказали об этом отцу Сесарио, но он, оказывается, все знал.
Опубликовано в журнале "Иностранная литература" № 8, 1986Из подзаглавной сноски...Публикуемые рассказы взяты из книги «Вайвайя и другие рассказы о Филиппинах» («Waywaya and Other Short Stories from the Philippines», Hong Kong, Heinemann Educational Books (Asia), Ltd., 1980).© Francisco Sionil Jose, 1980.
В сборнике представлены лучшие новеллы, принадлежащие перу писателей разных поколений. Разнообразные по стилю и авторской манере произведения отражают самые жгучие политические, социальные и нравственные проблемы, волнующие современных филиппинцев.Большинство рассказов публикуется на русском языке впервые.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.