Во имя Мати, Дочи и Святой души - [52]
Свами молчала.
– Я не знаю, сладкая Свами, может, это соблазн такой и грех гордыни. Но я же тебе всё-всё говорю, как перед Госпожой Божей. Всё-всё-всёшеньки! – перестраховалась Клава, пугаясь долгой паузы.
И дочерне присосалась к соскам воплощенной Мати Божи. Сперва к левому, потом к правому.
– Да-а… Да-а… Вразумила тебя Госпожа Божа, сестричка Калерочка. Только как же их собрать ради тебя?!
Ни одной опасной мысли Свами не прочитала! Закрыла ей глаза духовные Гспожа Божа!!
– Надо с какой-нибудь группой сговориться, – переживая восторг спасения, зачастила Клава. – Очень хорошие душевные группы есть: «Ангелы Ада»! То есть нет, прости меня, Божа! Другие «ангелы» – «Ангелы моря». «Пишите письма», такая группа. Вот мы им как бы и напишем. «Айседора» – я не знаю, но звучит заманчиво. С группой сговориться, они начинают, и я выхожу и в том же ритме. Но подменяю слова.
– Вразумила тебя Госпожа Божа. Мати, Доча и Святая Душа все собрались вместе и улыбаются радостно… А я вот что подумала, сестричка: не буду больше я воплощать Дочу Божу на каждой радости. И Госпожа Божа не советует. То есть буду на каждой радости вечерней воплощать – тебя одну. Чтобы всем понятно, и попутчицам, которые в ДК приходят: вот Мати Божа, вот Доча Божа. И пусть тебя все зовут: Дэви. Добрая Дэви. Не ровня ты им больше. Быть им у тебя отныне в радости и повиновении. И комнату тебе отделю – за братом Витей следующую.
Клава припала к Свами, расточая благодарные поцелуи. Она теперь Доча Божа навсегда – как и дерзнула возмечтать после первого пробного воплощения. Госпожа Божа ведет ее неудержимо со ступеньки на ступеньку!
Но и посреди восторга не могла Клава не помнить, что не выдержала Свами испытания на всеведение! Укрыла Госпожа Божа мысли Клавы от Свами своим сверкающим божьим плащом!
Свами мягко клонила головку Клавы ниже и ниже. Клава поняла, что от нее требуется, и припала покорно к материнскому мысу, царапаясь об отросший с утра миллиметровый ежик. Она трудилась спокойно и старательно, ожидая действия, как врач ожидает скорого действия рвотного лекарства. Греховно вспомнила Клава отвратительную Пупочку, но не очень гнала опасную мысль, не боясь больше грозного всеведения Свами.
Не сравнить мерзкие джунгли Пупочки с пологими полями Свами. Со Свами не противно – но скучно. Тоже работа как работа. Мамусенька учила, когда Клава не хотела ходить в первый класс: «Работать и учиться – не петь и веселиться!» Тоже в рифму сказала. Оба они у Клавы любили рифмами перекликаться – родительский рэйв доисторический. И если Клава готова была работать, не веселясь, в мерзостях Пупочки ради сверкающей квартиры Наташи, неужели не поработает у Свами, чтобы возвышаться недоступно в сане Дэви над покорными сестрами?
Открылась дверь и Клава узнала шаркающие шаги кухонной сестры Нади. Накрывала стол, судя по звяканью посуды. Стыда нет и отгороженности, по слову Госпожи Божи, и Клава ничуть не отвлеклась от своего дела. Тут же и действие сказалось наконец, «божа-Божа-БОЖА-БО-ОЖА!!», – зарычала Свами, задергалась, и Клава поспешно поднялась к сосцам, чтобы не передавили ей тонкую шейку свамины бедра – как это случилось с неудачливым Иваном Натальевичем.
Надя суетливо накрывала на стол.
– Повечеряем вместе вдвоем, добрая Дэви, – сказала Свами домашним голосом.
– Радуюсь и повинуюсь, сладкая Свами.
– Ты мне теперь можешь отвечать просто: «Спаси Божа».
– Спаси Божа, сладкая Свами.
Туповатая Надя словно угадала ход событий: на столе возвышалось шампанское.
Папусик Клаве с первого класса по наперстку подносил «под аппетит» – не шампанского, конечно, у них дома только один жидкий продукт водился. «Самый калорийный», как не уставал учить папусик. Так что шампанское ей – что святая вода.
Надя наконец ушаркала восвояси, не мешая беседе Свами и Дэви.
31
На радости вечерней Свами представила добрую Дэви Сестричеству.
Брат Григорий помог ей выскользнуть в свет из-под воздвигнутой Свами живой арки. Клава потерлась плечами о материнские ляжки фамильярно, как не делала при прежних своих временных воплощениях. Теперь она будет выходить таким путем постоянно, а потому трепета не испытывала.
Свами накинула на нее новый плащ – словно еще более серебряный, а по нижней кайме многоконечные звезды – лишь лучами покороче чем у Свами.
Сестры и братья подступили к ней с покорными целованиями.
– Яви свою волю, добрая Дэви, – пригласила Свами. – Чей грех ты искупишь сегодня любовью своей?
Тут сомнений быть не могло.
– Грех сестры Эмилии, которая…
– Госпожа Божа всё видит и знает, – остановила Свами утечку информации.
Эмилия вышла поспешно, поцеловала Клаве ручку:
– Спасибо, добрая Дэви, что первой вспомнила обо мне, недостойной грешнице.
Уже не раз и не несколько Клава поучала любовно сестер и братьев, к чему и привыкла. Но в первый раз перед ней распласталась униженно сестра взрослая, толстая, бритая, и то, что она в шестиклассном возрасте имеет власть выпороть женщину в полных летах, да еще бывшую доцентку, учителку училок, взволновало. Да и поцелуй запечатлелся на ее руке. Не было на ее теле не обцелованной точки, а вот запечатлелся поцелуй на руке. И Клава, вкладывая силенки в любалку, напрягаясь ногами и спиной, испытала то, что миновало ее у бедер сладкой Свами.
«БорисоГлеб» рассказывает о скрытой от посторонних глаз, преисполненной мучительных неудобств, неутоленного плотского влечения, забавных и трагических моментов жизни двух питерских братьев – сиамских близнецов.
В книгу писателя и общественного деятеля входят самая известная повесть «Прощай, зеленая Пряжка!», написанная на основании личного опыта работы врачом-психиатром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Чулаки — автор повестей и романов «Что почем?», «Тенор», «Вечный хлеб», «Четыре портрета» и других. В новую его книгу вошли повести и рассказы последних лет. Пять углов — известный перекресток в центре Ленинграда, и все герои книги — ленинградцы, люди разных возрастов и разных профессий, но одинаково любящие свой город, воспитанные на его культурных и исторических традициях.
В новую книгу ленинградского писателя вошли три повести. Автор поднимает в них вопросы этические, нравственные, его волнует тема противопоставления душевного богатства сытому материальному благополучию, тема любви, добра, волшебной силы искусства.
В новом романе популярного петербургского прозаика открывается взгляд на земную жизнь сверху – с точки зрения Господствующего Божества. В то же время на Земле «религиозный вундеркинд» старшеклассник Денис выступает со своим учением, становясь во главе Храма Божественных Супругов. В модную секту с разных сторон стекаются люди, пережившие горести в жизни, – девушка, искавшая в Чечне пропавшего жениха, мать убитого ребенка, бизнесмен, опасающийся мести… Автор пишет о вещах серьезных (о поразившем общество духовном застое, рождающем религиозное легковерие, о возникновении массовых психозов, о способах манипулирования общественным мнением), но делает это легко, иронично, проявляя талант бытописателя и тонкого психолога, мастерство плетения хитроумной интриги.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.