Во имя любви - [51]

— Вы имеете в виду, чтобы добиться развода?

— Да. Я знаю, что должна ждать три года, но когда наступит срок… — Она запнулась, помолчала, а затем продолжила: — Я имею в виду, должна ли я написать вам официальное письмо, что не хочу возвращаться к моему мужу?

— Но почему?

— Но так было условлено. Это даст ему основание утверждать, что я бросила его. Так можно, вероятнее всего, избежать нежелательных слухов.

— Я не это имел в виду своим вопросом. Мне надо знать, почему вы не хотите вернуться к мистеру Гамильтону.

Никто со времени ее болезни не задавал ей такого прямого вопроса; дрожь, пронзившая ее, заставила адвоката вскочить на ноги.

— Стакан воды, — торопливо сказал он, — я принесу вам стакан воды.

— Нет! — Она задыхалась. — Сейчас все будет в порядке. — Она перевела дыхание. — Я никогда не вернусь к нему. Никогда!

— Понятно, — вздохнул мистер Трапп. — Я так понимаю, что мистер Гамильтон уже обращался к вам с просьбой о вашем возвращении. С точки зрения суда ваш отказ вернуться к нему делает ваш уход от него вполне очевидным.

— Можно как-нибудь ускорить дело?

— Нет. Ваш муж не собирается жениться еще раз, так что, если у вас не появятся причины самой обратиться в суд, вам придется ждать установленные законом три года.

Теперь, когда ее лицо омывал влажный морской ветер, она снова вспомнила эту встречу, размышляя, сколько времени понадобится Николасу, чтобы вернуться к Кэрол; то, что он в конце концов сделает это, было для нее очевидно: он слишком легко поддавался своим страстям, чтобы долго оставаться верным одной женщине.

— Джейн, ты можешь простудиться.

Голос ее матери заставил Джейн вернуться в каюту, которая располагалась на солнечной палубе. Чемоданы уже были распакованы, и Джейн виновато смотрела на них.

— Почему ты не позволила мне помочь тебе? Тебе не следует обращаться со мной как с инвалидом.

— Это в последний раз, — пообещала мать. — С завтрашнего дня, я надеюсь, ты снова будешь той Джейн, которую я всегда знала.

Но вернуться к нормальной жизни оказалось не так легко, и первые несколько недель Джейн предпочитала проводить в своей каюте. Но постепенно она начала принимать участие в развлечениях, организованных для пассажиров. Бодрящий воздух, сверкающее солнце и веселое общество вскоре помогли ей избавиться от ее тревог.

В каждом порту, где они останавливались, ее ждали письма от Джона и иногда от тети Агаты. Его были полны надежд на улучшение ее самочувствия, с изредка проскальзывающим желанием увидеть ее, в коротких письмах тети Агаты содержались пожелания скорейшего выздоровления и просьбы по возвращении в Англию поселиться с ней в Корнуолле.

Но Англия теперь казалась Джейн такой далекой. Новые впечатления, которые она так жадно впитывала, прогнали ее прошлые несчастья; хотя иногда чья-нибудь темноволосая мужская голова или низкий смех напоминали ей Николаса, все же большую часть времени она пребывала в безмятежном очаровании разворачивающимися перед ней пейзажами: яркой зеленью сахарных плантаций Ямайки с рядами колыхающегося сахарного тростника, напоминающего бамбук; маленькими портами Вест-Индии, где звуки музыки, смеха, драк производили дикий шум; сверкающей роскошью Буэнос-Айреса и неожиданной скукой Рио-де-Жанейро, чьи бетонные кварталы лишь подчеркивали буйную красоту окружающей природы.

Недели текли, составляя месяцы, и вскоре голубые воды Тихого океана вновь уступили место зеленым волнам Атлантики, а затем неспокойным водам Ла-Манша.

— Мы почти приехали, мама! Мы причалим через минуту.

Услышав волнение в голосе дочери, миссис Робертс перегнулась через перила и взглянула на дочь. Она совсем не походила на бледную, хрупкую девушку, которая взошла на борт четыре месяца назад, хотя миссис Робертс догадывалась, что зачастую веселость Джейн была наигранной. Что теперь произойдет с ее дочерью? Это был вопрос, на который у нее, как и раньше, не было ответа; тихо вздохнув, она посмотрела на медленно приближающийся причал.

— Вон твой отец, — внезапно сказала она.

— Где? — спросила Джейн.

— В переднем ряду. Он сможет нас увидеть. Помаши ему.

— Ты видишь еще кого-нибудь?

— Я думаю, это Джон рядом с ним… Да, это он. — Миссис Робертс посмотрела на Джейн. — Ты хочешь, чтобы я попросила его поехать с нами домой?

— Нет, дорогая. Я дам тебе знать, когда от тебя потребуются услуги свахи.

— Нет смысла сватать Джона, — сухо заметила миссис Робертс, — он уже сосватан.

Джейн вздохнула:

— Я знаю. Он просто ждет, когда я скажу «да».

Они ощутили резкий толчок под ногами и невольно схватились за поручни.

— Мы причалили, — радостно сказала Джейн, — я так счастлива снова оказаться дома.

Эти слова звучали в ней и позже, когда, уже лежа в постели в тишине своей спальни, она смотрела в окно на залитый лунным светом сад. Но чем ей заняться теперь, когда она вернулась домой? Продолжать жить с родителями — это было бы похоже на поражение, но, если она вернется в Лондон и устроится на работу, у Николаса могут возникнуть проблемы. Как странно, теперь она могла думать о нем, а ее сердце не начинало биться быстрее. Она с иронией и в то же время с благодарностью подумала, что как бы ни были глубоки ее чувства, но время все сглаживает, и если даже не до конца забываешь о прошлом, то, по крайней мере, можешь вспоминать о нем без боли.