Во имя Ленинграда - [41]

"Победа или смерть!" - таков наш лозунг. И мы твердо знаем - конечная победа будет за нами".

Письмо подписали командование авиагруппы и все присутствующие летчики.

2 ноября рано утром на рейд Ханко из Кронштадта прибыло четырнадцать наших кораблей. Мы не знали цели их прихода, но понимали, что они прибыли неспроста, и стремились не допустить по ним удара с воздуха, а также пролета разведчиков. С рассвета мы начали вести патрулирование парами.

С КП сообщили: "Цоколаев ведет бой над внешним рейдом с группой "Спитфайров".

Через четверть минуты мы с Татаренко начали взлет. Но впереди поднялись три огромных взрыва. Я на разбеге уклоняюсь метров на двадцать левее, ведомому отвернуть некуда. Гибель его неминуема, если он не прекратит своевременно взлет. И Дмитрий, обладая мгновенной реакцией, успевает убрать газ. Самолет медленно подкатывается к глубокой воронке, чиркнув кончиком винта по поднятому взрывом грунту, останавливается...

Я, набирая высоту, спешу на выручку друзьям. Как нужна своевременная помощь в тяжелом и неравном бою! Сколько раз я ее ждал сам и сколько раз приходил на выручку другим!

Издали вижу, как Цоколаев и Творогов на своих тяжелых пушечных "ишачках" ведут воздушный бой на виражах с двумя вражескими самолетами, а в это время сверху на них идут в атаку еще два. Да, положение друзей критическое. Если не заметят угрозу сверху - жизнь их повиснет на волоске.

Один И-16 делает переворот, уходит вниз - заметил, значит... Второй продолжает карусель. Трасса "Спитфайра" сечет его по плоскостям и фюзеляжу, но И-16 не падает, прекращает вираж и идет на аэродром, мне навстречу. За ним строят маневр для атаки два "Спитфайра".

Стрелять из РС-82 на встречном курсе нельзя, могу сбить своего. Спешно даю заградительную очередь с большой дистанции. Но враг бьет вторично по снижающемуся И-16. Делаю резкий правый боевой разворот, от перегрузки темно в глазах, несколько секунд ничего не вижу...

Теперь я сзади "Спитфайров". Один из них резко уходит вверх. Хочет пропустить меня и ударить вдогонку. У меня одна мысль: не допустить третьей атаки на уходящий И-16. Торопливо ловлю "Спитфайр" врага в прицел, и очередь проходит по его правой плоскости. Этого достаточно, чтобы он прекратил стрелять по Ивану Творогову, как я успел определить по бортовому номеру самолета.

Теперь один "Спитфайр" выше меня, второй на моей высоте. Оценив ситуацию, решаю дать еще одну очередь по врагу. Цоколаев оттягивается в мою сторону. Молодец, Геннадий, поддержим друг друга. Сближаюсь на сто метров моя любимая дистанция, только выходить на нее тяжело - и даю точную очередь по мотору и кабине "Спитфайра". Вижу, как разрывные пули рвут обшивку самолета и остекление фонаря кабины. "Спитфайр" переворачивается и падает рядом с нашим миноносцем.

Зная, что где-то за мной второй "Спитфайр", я пошел круто вверх. И вовремя: трасса мелькнула рядом с левой плоскостью. Оторвавшись от противника, осмотрелся. Я выше всех. Выгодная позиция. Увеличиваю скорость и бросаюсь выручать Геннадия. Он делает головокружительные маневры и уходит от атак двух "Спитфайров". Третий, не вступая в бой, уходит в сторону моря. Ну, теперь два на два... Да еще у меня запас высоты - можно повоевать...

Атакую ближайшего к Цоколаеву преследователя. Он уходит вверх, потом круто вниз. Почти у самой воды выравнивает самолет и тоже уходит в сторону моря.

Цоколаев дает прицельную очередь из пушек по своему противнику. Тот сразу выходит из боя, удирает на большой скорости...

Первый бой с четверкой "Спитфайров" закончился нашей победой. Один сбит, остальные ушли. А вот как они дошли, я узнаю только спустя три года...

2 ноября отряд кораблей покинул Ханко и 4 ноября благополучно прибыл в Кронштадт. Он увез, как мы позже узнали, два дивизиона артполка, артиллерию одного из стрелковых полков, много боезапаса, военно-морской госпиталь, продовольствие и 4246 солдат и командиров.

3 ноября стало известно, что центральный орган нашей партии газета "Правда", приняв по радио письмо ханковцев, опубликовала его. На следующий день "Правда" поместила передовую статью о нашем письме и борьбе героического Гангута. Статья была озаглавлена "За Москву, за Родину!".

Вот строки из этой статьи: "Во вчерашнем номере "Правды" был напечатан документ огромной силы - письмо защитников полуострова Ханко героическим защитникам Москвы.

Это письмо нельзя читать без волнения. Оно будто бы написано кровью. Сквозь мужественные строки видна беспримерная и неслыханная в истории борьба советских людей, о стойкости которых народ будет слагать легенды".

В передовой статье "Правда" писала: "Мужественные защитники Ханко дерутся с таким героизмом, потому что они знают: с ними весь народ, с ними Родина, она в их сердцах, и сквозь туманы и штормы Балтики к ним идут, как электрические искры огромного напряжения, слова восхищения и привета. У этих людей нет ничего личного, они живут только Родиной, ее обороной, ее священными интересами.

Этот доблестный героический подвиг защитников полуострова Ханко в грандиозных масштабах должна повторить Москва!"