Во имя Ишмаэля - [137]
Шестой лимузин, последний. Михаил Горбачев-шоу. Фотографы сошли с ума. Поднялся гул. Они кричали: «Михаил! Михаил!» Горба-шоу тоже постарел. Раиса умерла. В Милан Горбачев приезжал несколько раз, а Лопес должен был заниматься вопросами обеспечения безопасности для всех высоких гостей. Он уже видел Горбачева вблизи. Теперь он был более седым, похудел, побледнел — постарел. Опустевший бурдюк. Он улыбался — фальшивая улыбка. Как Буш: рука протянута в направлении фотографов, приветствие в ничто. Буш и Горбачев — герои оттепели. То, что происходило десять лет назад, зависело от них. Берлинская стена, падение России, реформа мировой экономики. Это были они.
После них наступит господство зла — господство Ишмаэля.
Торопливые рукопожатия, быстрые улыбки. Горбачев прошел в подъезд ISPES, шефы сил безопасности — вокруг него. Лопес почувствовал отрыжку от плохого кофе, выпитого на улице Манцони.
Вошел. Быстро, на второй этаж.
Перес де Куэльяр был еще на середине лестницы. Киссинджер и Горби догнали его. Все было медленно, очень медленно.
Лопес обогнал начальство, прошел в метре от Горбачева, увидел пятнистую, дряблую кожу Переса. Карлссон был на вершине лестницы. Конференц-зал находился слева.
Он проверил своих людей по четырем сторонам коридора: все на местах.
Теперь внутрь, в зал.
Буш и Солана улыбались друг другу, они уже сидели в ложе.
Инспектор Давид Монторси
РИМ
9 ФЕВРАЛЯ 1966 ГОДА
15:20
Я — невидимое чудовище, не способное любить.
Чак Паланик. «Невидимки»
Рим, площадь Парламента. После четырех лет обучения и работы под чьим-то началом — первая самостоятельная операция. Цель — завладеть документами, которые надо выкрасть из кабинета члена Парламента, социалиста, темной лошадки нового левого центра. 62 года, советник Ненни по американским вопросам. Высокий, с проседью, внушительный. Монторси видел, как тот вышел из заднего подъезда Монтечиторио и двинулся дальше, окруженный своими прихлебателями, по широкому пространству, плотно заставленному машинами служащих Палаты, — к ресторану за пьяцца ди Спанья. Все по распорядку — раньше 16:30 он не вернется.
Монторси стоял на углу виа дель Корсо, депутат и его люди прошли рядом, он ни от кого из них не прятался. Он наблюдал за «альфой», припаркованной в крайнем правом углу площади, — она могла уехать беспрепятственно, свернув туда, где меньше машин.
Из «альфы» вышел мужчина. Монторси посторонился. Человек вытащил пропуск, обеспечивающий свободный доступ в Палату, быстро поднялся по широким ступенькам. Монторси углубился в лабиринт припаркованных слева машин. Увидел, как мужчина прошел внутрь, показав пропуск.
Двигайся согласно тому, что подсказывают чувства, в предпоследний момент; выслушав голос инстинкта, сделай противоположное. Инструкции теоретического курса дрожали в воздухе, внимательный взгляд был устремлен на площадь, залитую ослепительным светом зимнего солнца. Застоялый воздух, наполненный отзвуками горячего пара из-под капотов машин. Мириады часов учения, теории слежки, стандартных и суперстандарнтных предосторожностей и шаблонов поведения: буря инструкций носилась в потоках ветра.
Если целью является убийство — убей спустя мгновение после того, как об этом подумал.
Приказы, внезапные корректировки, новые неожиданные повороты. Думай.
Веди себя как растение, реагируй как животное. Думай.
Монторси двинулся зигзагом между машинами к «альфе», из которой вышел мужчина. Он видел водителя за рулем. Люди Ишмаэля на этот раз действовали в паре. Человеку, который проник в Монтечиторио, понадобится не более четверти часа, чтобы выкрасть документы из кабинета депутата и вернуться в «альфу». Водитель сидел, осоловело уставившись в ветровое стекло, внимание его было притуплено.
Непреклонно наказывай невнимательность. Ты собираешь невнимательность, ты дышишь невнимательностью. Когда цель отклонилась в сторону, войди в угол этого отклонения. Веди себя как машина. Не думай.
Образы Мауры не бледнели. Маура никогда не растает. Это был второй инстинкт, вечное желание, диапазон всех желаний.
Ты живешь благодаря скрытым метаморфозам. Только ты знаешь о тех метаморфозах, которым идешь навстречу. Используй их постоянно, осторожно и упорно. Мы не знаем о твоих метаморфозах. Мы не можем помочь тебе. Мы не можем помочь тебе.
Маура возвращалась не только во сне. Бодрствование — это все. Маура бодрствовала, оберегая его. Он бодрствовал, оберегая Мауру. Они вдыхали воздух друг друга, иногда даже не замечая этого, из далеких, переплетенных измерений. Косые, параллельные состояния бытия.
За спиной Монторси фомко хлопнула дверь. Кто-то шел. Человеческие действия никогда не бывают лишены причины. Он приготовился рассчитывать новый план: это мог быть третий человек Ишмаэля.
Вычленяй причины. Вычленение причин — это неосторожность других. Будь часто небрежен, чтобы затушевать причины, которые тянутся за тобой, как резкий след животного запаха. Твоего запаха. Нюхай запах других.
Если ты на многолюдной площади — наблюдай в витринах отражения чужих взглядов. Тот, кто не смотрит на тебя, следит за тобой. Если нет витрин, поищи фонтан, нагнись, чтобы напиться неровными глотками, и погляди, стоя вот так, нагнувшись, в угол, противоположный тому, куда ты нагнулся. Перейди на другой тротуар. На расстоянии более ста метров контакт обрывается. Если только это не единственный возможный путь.
