Во имя Гуччи. Мемуары дочери - [10]

почти наверняка пошла бы ко дну.

Мой отец сумел избежать призыва благодаря покровительству Il Duce, который решил, что бизнес в итальянской столице должен продолжать свою работу, дабы поддерживать бодрость духа итальянской нации. Его братьям во Флоренции повезло меньше, и оба они оказались на фронте. Однако Риму тоже досталось, когда союзные войска бомбили город в 1943 и 1944-м, тогда погибли тысячи мирных граждан. Ватикан придерживался политики нейтралитета, и папа Пий XII выходил на улицы Рима, чтобы раздавать милостыню самым обездоленным. В конце концов ему удалось вымолить у президента Рузвельта объявить Рим «открытым городом» — то есть городом, который отказался от всяких оборонительных действий, — что в итоге спасло его жителей и великие культурные сокровища.

В то время как мой отец старался удерживать бизнес на плаву, его жена сосредоточилась на сыновьях. Она воспитывала их в условиях двуязычного общения и планировала по окончании войны при первой возможности отправиться домой, чтобы навестить родителей в Англии. Все мальчики учились в школе Матери Божией, которой руководили ирландские монахини. В основном они были очень дружны, не считая обычного духа братского соперничества. Джорджо, старший, заикался и был довольно нервным ребенком. Паоло, типичный средний сын, — шумный и общительный, а Роберто в младенчестве был всеобщим любимцем. В силу постоянного отсутствия в доме мужчины, которого они называли «папочкой» и с которым Олвен была связана браком без любви, именно мать питала эмоциональную жизнь своих сыновей.

В наши дни кажется странным, что менее ста лет назад развод в Италии был не только делом неслыханным, но и считался прямым нарушением канона Католической церкви, каковым и остается по сей день. Развод не получал здесь законодательного разрешения вплоть до 1970-х годов. В то время даже протестантская Британия смотрела на разводы косо. Если Олвен не горела желанием вернуться в Шропшир, чтобы жить там без детей и получать продукты по карточкам, ей не оставалось ничего иного, как жить в Италии и воспитывать мальчиков в меру своих возможностей. Она смирилась с тем фактом, что мой отец будет в основном отсутствовать в ее жизни, одержимый стремлением к профессиональным, личным и коммерческим успехам.

Когда война закончилась и партизаны убили Муссолини, мрачных нацистов в Риме сменили американские солдаты-победители, дымившие сигаретами и раздававшие жевательную резинку. И казавшийся неисчерпаемым запас долларовых купюр американских солдат нигде не приветствовали теплее, чем в магазине Гуччи. Когда папа ежедневно подсчитывал кассу, он, должно быть, испытывал немалое облегчение от того, что риск, который многие считали безрассудной авантюрой, наконец окупался.

Бурлящий новыми идеями, в надежде создать себе международную репутацию, он быстро нарастил производство удобных для транспортировки аксессуаров — перчатки, пояса, нагрудные значки и ключницы. Он также начал обучать ремеслу своих детей, готовя их к тому моменту, когда они займут свои места в династии Гуччи, которую он надеялся создать, — начинание, активно поощряемое его отцом.

Любовь моего деда к своему ремеслу была настолько сильна, что, как говорят, он любил помахивать клочком кожи под носом у своих внуков вскоре после их рождения, приговаривая: «Так пахнет кожа, так пахнет твое будущее!» Не знаю, как отреагировала бы я в детстве, если бы мой отец проделал подобное со мной, но, став взрослой, я могла оценить натуральную выделку и несравненное качество дорогой кожи, пробуждающее во мне воспоминания о самых лучших моментах жизни.

Так же, как и его отец, мой папа поощрял жесткую конкуренцию между своими неоперившимися сыновьями-подростками, побуждая их развивать в себе обостренный интерес к бизнесу, который, согласно его решению, им предстояло однажды унаследовать. Он занимал их работой на складе и в доставке, подобно тому, как сам работал в их годы. В те головокружительные давние дни, с удовольствием отсылая своих отпрысков на велосипедах к покупателям, мой отец никак не мог знать, что именно они, вступив в сговор между собой, станут причиной его крушения.

Глава 4 Сила мифа и покорение Америки

Словарь определяет миф как «традиционное сказание, в котором воплотился опыт древнего народа». Это слово может также означать «широко распространенное, но ложное представление или идею». Мне, выросшей под завесой тайны, было не привыкать к тому, что правду всегда прячут; поэтому, когда я узнала, что за время, прошедшее с моего рождения, окружающая имя Гуччи история претерпела некоторые изменения, это не стало для меня сюрпризом.

С первых дней службы в отеле «Савой» дедушка Гуччо осознал важность традиции, когда речь идет о создании символа общественного статуса. Титулы предков, фамильные гербы и тисненые инициалы были отличительным признаком мелкопоместного дворянства, так что моему отцу, если он хотел сделать лейбл GUCCI синонимом роскоши, чтобы привлекать богатых покупателей и «тянуться вверх», нужно было умалчивать о скромных корнях своего рода и изобрести для него более впечатляющую наследственность. И уж явно не в интересах семьи афишировать плебейское начало карьеры деда в качестве коридорного.