Во Флоренах - [33]
— Я еще и сам не знаю.
Многие пытаются что-нибудь выведать у Саеджиу. Кому же и знать, как не ему: живет с инженером под одной крышей, и потом, они ведь родственники.
— Ну, товарищ Саеджиу, когда ж вы нас порадуете? — то и дело спрашивают колхозники.
Но и от счетовода толку не добьешься.
— Ты, брат, думаешь, легкое это дело? Будь спокоен, придет время, всем сообщим. Инженер над проектом работает, — отвечает он.
Комсомольцы выпускают специальный номер стенной газеты. Название «Гласул колхозник» заменено новым — «Електрика». Вверху, на всю ширину газеты, крупным шрифтом выведено: «Все силы на строительство электростанции!» Передовую статью «Самая важная задача молодежи» подписал Василе Андриеску. За подписью Бурлаку опубликована заметка: «Через электричество к коммунизму!» В центре — фотография инженера и стихотворение Марицы Курекь: «Строим».
— Ах, какой негодяй! Какой негодяй! — рвет на себе волосы Штефэнукэ.
— О ком это вы? Кто негодяй?
— Кто, кто! Да инженер этот, которого привез Саеджиу. Знаете ли вы, какой проект он составил!
— Разве проект уже готов? — удивляюсь я.
— А как же! Вчера он представил его нам на заседании правления. Чтобы чорт его побрал!.. Выпятил глаза!.. — и Штефэнукэ показывает, как инженер смотрел на людей, когда делал свой доклад.
— Ну, а проект-то как? — спрашиваю я нетерпеливо.
— Да какой там проект! — кричит Штефэнукэ. — Если бы мы продали все наше колхозное хозяйство, и то нехватило бы средств на постройку электростанции по этому проекту!..
Штефэнукэ в бешенстве. Нарочито растягивая слова, он передразнивает инженера:
— «Требуется: первое — денег шесть миллионов рублей, второе — для работы без оплаты в течение года: а) четыре тысячи рабочих, б) сорок восемь грузовиков, г) пятьсот семьдесят телег»… Когда же, к чорту, мы дадим воды Кэприуне при таких темпах! — горячится председатель колхоза.
— Вот видите, что значит брать непроверенного человека! Он компрометирует самую идею строительства электростанции. Люди теряют веру, — говорю я.
— Да, — Штефэнукэ морщится, будто принимает лекарство, от которого его мутит. — А знаете, что сказал ему Оня Патриники? «Вы что, товарищ инженер, — говорит, — приехали с нами в кошки-мышки играть, что ли? Убирайтесь отсюда немедленно!»
— Ну, а Бурлаку? — спрашиваю я с любопытством.
— Бурлаку? Он кричит одно: «Негодяй этот Саеджиу! Где он откопал такого типа!?»
Мы совершенно одни в помещении правления. Штефэнукэ берет меня под руку и подводит к стенгазете. Фотографии инженера уже нет. На том месте, где она была помещена, написано красным карандашом: «Электростанция все же будет!»
— Вот какие у нас комсомольцы! — с гордостью говорит Штефэнукэ.
— Это хорошо, — отвечаю я. — Но все-таки Саеджиу удалось нас провести.
— Да, — соглашается председатель. — Ему, как видно, нужно было съездить в Кишинев, вот он и решил прокатиться на колхозные денежки: инженера, мол, привезу. А я, дурак, ему поверил.
Не упрощает ли дело Штефэнукэ? Мне лично кажется, что здесь нечто посерьезнее. Уж очень все это смахивает на авантюру.
— Где же сейчас инженер? — спрашиваю я.
— О! — говорит Штефэнукэ, воодушевляясь, — я его живо выставил из села. Еще вчера вечером. Даже подводы ему не дал. Пройдись, говорю, пешечком, и чтоб ноги твоей больше здесь не было!
Работа, работа и еще раз работа
Ну, Степан Антонович, держись! Засучи рукава и берись за работу. Прежде всего, партийная школа. Самое уязвимое место у нас в колхозе сейчас — слабая политическая подготовка актива. И партийная школа призвана ликвидировать эту слабость. Руководство школой поручено мне. Справлюсь ли?! Как идет подготовительная работа? Кто какие предметы будет преподавать?
Райком принимает мои предложения. Я буду вести историю партии, Владимир Иванович — историю СССР, Санда Богдановна — географию. Кажется, неплохо.
Теперь надо заручиться согласием преподавателей. Владимир Иванович, говорю, так-то и так-то. Хочу попросить вас от имени райкома взять на себя эту задачу.
— Степан Антонович, разве нужно меня о таком деле просить, да еще от имени райкома? Поверьте, я бы чувствовал себя оскорбленным, если бы вы мне этого не доверили!
С Сандой Богдановной я еще не говорил. Уже несколько дней она болеет гриппом. Я беседую с каждым слушателем в отдельности, проверяю, как кто подготовлен. Все с большим или меньшим успехом могут посещать партийную школу. Но как быть с Оней Патриники? Только два года назад он окончил ликбез. Правда, он много читает — и газеты, и книги, но знаний у него все же мало. А жаль, такой хороший человек!
— Степан Антонович! Из-за меня вы не ударите лицом в грязь. Право слово, я вас не подведу. Только допустите меня, прошу вас! Ведь не глупее же я всех.
Оня прав. Если говорить о политическом чутье, то он не позволил бы какому-нибудь Саеджиу обмануть себя, как это сделал Штефэнукэ.
— Хорошо, — говорю, — товарищ Патриники, только старайся.
Кто же еще остается? Бурлаку. Пойду к нему.
Бурлаку удивляется. Ему изучать историю партии? Вместе с Оней Патриники? Да ведь он ее прочел от корки до корки. Если его среди ночи разбудишь, он и тогда на любой вопрос ответит.
Камило Хосе Села – один из самых знаменитых писателей современной Испании (род. в 1916 г.). Автор многочисленных романов («Семья Паскуаля Дуарте», «Улей», «Сан Камило, 1936», «Мазурка для двух покойников», «Христос против Аризоны» и др.), рассказов (популярные сборники: «Облака, что проплывают», «Галисиец и его квадрилья», «Новый раек дона Кристобито»), социально-бытовых зарисовок, эссе, стихов и даже словарных трудов; лауреат Нобелевской премии (1989 г.).Писатель обладает уникальным, своеобразным стилем, получившим название «estilo celiano».
Не только в теннис играют парой. Супружеская измена тоже может стать парной игрой, если в нее захотят сыграть.
Сборник Хемингуэя "Мужчины без женщин" — один из самых ярких опытов великого американского писателя в «малых» формах прозы.Увлекательные сюжетные коллизии и идеальное владение словом в рассказах соседствуют с дерзкими для 1920-х годов модернестическими приемами. Лучшие из произведений, вошедших в книгу, продолжают биографию Ника Адамса, своебразного альтер эго самого писателя и главного героя не менее знаменитого сборника "В наше время".
«Грустное и солнечное» творчество американского писателя Уильяма Сарояна хорошо известно читателям по его знаменитым романам «Человеческая комедия», «Приключения Весли Джексона» и пьесам «В горах мое сердце…» и «Путь вашей жизни». Однако в полной мере самобытный, искрящийся талант писателя раскрылся в его коронном жанре – жанре рассказа. Свой путь в литературе Сароян начал именно как рассказчик и всегда отдавал этому жанру явное предпочтение: «Жизнь неисчерпаема, а для писателя самой неисчерпаемой формой является рассказ».В настоящее издание вошли более сорока ранее не публиковавшихся на русском языке рассказов из сборников «Отважный юноша на летящей трапеции» (1934), «Вдох и выдох» (1936), «48 рассказов Сарояна» (1942), «Весь свят и сами небеса» (1956) и других.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
`Я вошел в литературу, как метеор`, – шутливо говорил Мопассан. Действительно, он стал знаменитостью на другой день после опубликования `Пышки` – подлинного шедевра малого литературного жанра. Тема любви – во всем ее многообразии – стала основной в творчестве Мопассана. .