Внутри - [47]

Так что я устроилась перед компьютером и открыла очередную исповедь, переписанную, на мою удачу, современным языком. К ней прилагались фотографии оригинала — какой-то сомнительной грамоты, где половина букв стерлась, но она меня не интересовала. Мне важна была суть.

«В ту ночь был сильный туман. Мой отряд вошел в лес, и нам было велено держаться вместе, чтобы никто не отстал. Я не знал, что можно отстать в тумане. Там, где я вырос, он никогда не бывает таким густым».

Судя по дополнительной информации, рассказ оставил солдат — из тех, кого призвали на службу из деревень. Обычный парень, молодой, без толкового образования, зато сильный и здоровый. В конечном счете, это значило куда больше, чем знания о мире.

«Мы шли через лес, и сам лес был светлый, но туман стал густой, как снег. Я и сам не заметил, как мы отстали. Но рядом со мной были Прохор и Иван, они меня видели, а я видел их. Когда мы отстали, я стал держаться ближе к ним. Прохор был из деревни, и я знал его. Иван был из городских, и обычно мы не общались, а тут я решил, что раз он такой умник, то точно не потеряется, и я не потеряюсь вместе с ним. Но получилось по-другому.

Рядом с нами что-то полыхнуло, как молния, но грома не было. Вообще никакого звука не было. Мы остановились, все трое. Я спросил у Ивана, что это, но даже он не знал. Мы постояли недолго, послушали, проверяя, не напал ли на нас кто-то. Ничего больше не было слышно, и мы пошли дальше. Мы не видели отряд, но там была только одна тропинка, и все мы шли по ней. Хотя нам становилось все сложнее различать ее, света стало меньше, а туман вдруг сделался темным, серым, а потом даже коричневым».

Я невольно сделала паузу, отводя взгляд от текста. Слишком уж свежи были мои собственные воспоминания об этом проклятом тумане! Интересно, он всегда там? Или туман просто обозначает места перехода?

Жаль, что Руслан не мог сказать мне! Пока я сидела за ноутбуком, он оставался в комнате, у окна. Не думаю, что его волновал вид, он просто сидел там, где я его оставила.

Ну а я читала дальше.

«Вдруг мы увидели, что к нам кто-то двигается. Он был впереди, и мы решили, что это один из наших. Мгла уже была такая — хоть глаз выколи! Мы его видели просто как тень. Но мы решили, что раз он пришел с той стороны, это кто-то из наших.

Иван его окликнул, но ему не ответили. Мы решили, что он просто не услышал, и больше не говорили. Мы решили дождаться его, чтобы не кричать. Вдруг мы бы кого из чужих солдат накликали? Но мы не боялись, потому что он был один, а нас — трое.

Только зря мы не боялись. Это я уже теперь понял, что один и трое — это не всегда важно. Тогда и понял!

Не человек это был. Не знаю, кто, но не человек. Может, леший, а может, сам дьявол! Господь такое отродье не создал бы. Не скажу я вам, как он выглядел, и не спрашивайте, потому что не смотрел я на него. Запомнил только, что кожа у него была красная, как горячей водой ошпаренная, и висела на нем клочьями. А еще я не помню у него глаз… Зато рот был огромный — побольше, чем пасть у зверей!

Мы решили, что это раненый какой-то… Нет, не мы решили. Иван решил. Я еще сразу подумал, что это посланец ведьмы какой и нужно бежать от него, а лучше — убить! Но Иван решил, что он болезный и убогий, заговорил с ним. Только вот эта нечистая сила отвечать не собиралась!

Он бросился на нас, но не на Ивана, который с ним говорил, а на того, кто ближе стоял, на Прохора. А Прохор покрепче меня будет. Мы, деревенские, можем быть не сильны в этой вашей войне, но уж силы нам не занимать!

Только против этого, убогого, никакая сила не помогла. Прохор пытался ударить его, а потом удержать на расстоянии — и не смог. Дьявол этот налетел на него, сбил с ног, и оба по земле покатились. А потом раз — и нет лица. Один раз челюстями щелкнул, и нет ничего, совсем ничего, все враз сожрал!

Прохор еще живой был после этого. Он кричал… Так кричал, будто и человеком не был. Он не говорил с нами и о помощи не просил, только этот крик остался…»

Тут мне снова пришлось делать паузу. Я знала, что неправильно соотносить все это с Русланом, но ничего не могла поделать. Как он выживал там, в том мире? Сейчас, он, похоже, привык… Хотя к такому нельзя привыкать!

Но на болотах он действовал уверенно, он спас меня, за три года он разобрался, что и как работает в этом мире. А каково ему было в самом начале?

Я бы точно не справилась. Думаю, я, как тот Прохор, стала бы первой жертвой, сожранной этим миром.

«Мы с Иваном как-то оба, не сговариваясь, поняли, что его уже не спасти. Выбрал его дьявол, уже своим назначил, а мы бежать кинулись. Это я потом понял, что мы неправильно побежали. Нам бы туда, куда отряд ушел, чтобы нагнать их, а мы в другую сторону рванули.

Но только у нас выбора не было. Чтобы за отрядом побежать, нужно было этого дьявола обойти. А мы не решились… Сделали то, что казалось правильным.

Мы все время двигались рядом, только так и не потеряли друг друга в тумане. Понятно, что вместе нам было лучше, чем по одному. Тут уж не важно, дружили мы или нет раньше, откуда он, откуда я. Мы-то точно были людьми! Тогда этого было достаточно.