Внутри - [45]

— Это его убивает, поэтому, конечно, нужно решение. Полагаю, что все закончится со смертью Руслана, но для Иры это был нежелательный исход.

— Не только для нее! — нахмурилась я.

— Понимаю. Так вот, параллельно со случаем Руслана я изучал все материалы, доступные по тому обвалу в пещерах, где предположительно погиб Павел. Уверяю, я подошел к этому делу очень внимательно, узнал все, что можно, поэтому вам не следует подозревать меня в поверхностном подходе…

— Да я и не собиралась. Что вы обнаружили?

— Что Руслан не мог выжить в том обвале. Предполагается, что ребенок спасся чудом, потому что был совсем маленьким. На самом же деле, это лишь усложняло его положение. Там, где ничего не могли изменить сильные взрослые мужчины, вдруг выжил маленький мальчик? Да еще и с минимальными травмами? Невозможно!

Зря он подозревал, что я сейчас начну с ним спорить. Я и сама много думала о том обвале. Я, конечно, не ученый, да и не претендую, но я тоже видела, как невысока вероятность такого чудесного спасения.

— Так что вы решили? — спросила я. — Какой вывод сделали? Что Руслан побывал там и вернулся?

— Рядом с теми, кто вернулся оттуда, ничего подобного не происходило. Да, они были напуганы, морально и физически травмированы, но тот мир терял над ними власть, когда они возвращались сюда. Да и потом, любые травмы были следствием их путешествия. В случае Руслана, это особое состояние, которое развивалось много лет.

Много лет… И когда я была рядом тоже. Я уже давно поняла, почему он оттолкнул меня, почему изменил мне. Даром ему Вичка была не нужна! Нет, ему необходимо было сделать так, чтобы я потеряла всякий интерес к его жизни.

А я повелась на это! Но как я могла узнать, что это трюк? Кто бы вообще догадался на моем месте?

Раз уж изменить я ничего не могла, нужно было как-то справляться с последствиями.

— Вы так и не сказали, что с ним, по-вашему, произошло, — напомнила я. — Пока мы обсудили только то, что произойти не могло.

— Я подхожу к этому. Я считаю, что Руслан в день того обвала оказался ровно на границе между двумя мирами. И когда граница захлопнулась, а захлопывается она постоянно, он оказался разделен. Он там и здесь одновременно.

— Как два тела?

Даже при всем, что я теперь знала, поверить в это было непросто.

— Да, в некотором смысле. Произошло это не сразу. Судя по медицинским записям и наблюдениям Иры, Руслана много лет тянуло в тот мир, но это были скорее приступы, в первое время — довольно редкие. Уже потом, когда он стал старше, его состояние усугубилось.

— А после той аварии его затянуло… туда?

— Думаю, причину и следствие стоит разместить иначе. Та авария произошла на ровном месте. Со слов Иры, Руслан был хорошим водителем.

— Он и был таким! — подтвердила я.

— Не сомневаюсь. И вдруг он попал в страшнейшую аварию на участке дороги, который даже для новичка идеален? Надеюсь, вы понимаете, к чему я веду.

О да, я понимала. Раз Руслан вот так бросил меня, его приступы наверняка стали серьезны. Это уже были не просто видения, а нечто такое, что могло коснуться его. Оно и коснулось! Там, в машине… Думаю, на него напало нечто такое, из-за чего он не удержал руль и попал в аварию.

И все, не стало Руслана. Если раньше он еще пытался сопротивляться, ездил по разным странам, искал спасение, то теперь его жизнь расслоилась. Он был там — но он же был и здесь, как тело… как воспоминание.

Я не знаю, хуже это или лучше обычной смерти, не знаю, что я бы выбрала на его месте… Об этом я предпочитала не думать.

— Но раз он все еще здесь, его можно вернуть! — заметила я.

— Как вариант, но не обязательно. Руслан — единственный человек, которому удается быть и там, и здесь. Но, как вы видите по его телу, никакой защиты или преимуществ в том мире у него нет.

Это точно, теперь его шрамы угнетали меня даже больше, чем раньше. Но он ведь не сдался! Я видела тот мир лишь мельком, однако мне и этого хватило, чтобы понять: там лучше не задерживаться. Там смерть повсюду! А Руслан выживает в этом аду уже три года.

Значит, там он не изменился. Ведь тот Руслан, которого я знаю, никогда не сдался бы на милость судьбы! Он надеется, что путь к спасению существует, совсем как я!

— Сколько вы помогали Ирине Георгиевне? — уточнила я.

— Около двух лет, до самой ее смерти.

— Ну и как, вам удалось прийти к чему-то?

Понятно, что Тарасов видел в этом чуть ли не эксперимент. Но ведь для Ирины Георгиевны речь шла о ее единственном ребенке! Думаю, ей, как и мне, было плевать на теорию, ей нужно было вытащить оттуда Руслана.

К моему разочарованию, Тарасов лишь отрицательно покачал головой:

— Нет, ничего конкретного мы не достигли, и уж точно не от недостатка желания или старательности! Ира только этим и жила… Она совсем себя не щадила, скорее всего, это и стало причиной ее смерти в таком возрасте.

Не сомневаюсь, что она себя не щадила. Но я не верю, что все это было напрасно!

— И она ничего не обнаружила? Совсем никакого пути?

— Она не продвинулась дальше теорий.

— Тогда мне нужны ее теории! — объявила я. — Среди ее записей этого нет, а мне нужно знать!

На мой взгляд, все было очевидно, однако Тарасов смотрел на меня с удивлением и укоризной. Он нормальный вообще?!