Внутренняя война - [3]

— Что я за дурак, — говорит он вслух, — довел себя до такого состояния, а там наверняка двигают кровать или собирают комод.

Он пристыженно смотрит на часы — весь резерв времени растаял, ушел на душевные метания, выбегать нужно немедленно, или последний вагончик успеха исчезнет вдали, — ну же! неужели удача пришла в его жизнь лишь для того, чтобы исчезнуть часом позже. На секунду мелькает мысль вызвать полицию, но Пакс отказывается от нее: еще придется объяснять, может быть, даже дожидаться приезда наряда. Он вспомнил, как несколько лет назад звонил в полицию по поводу кражи мобильника у Кассандры. И целую вечность слушал бесконечные фразы «вы позвонили в полицию, не вешайте трубку», — да за такое время можно сто раз убить человека. К тому же ничего серьезного не происходит: снова настала тишина, такая полная тишина… Как будто все ему только померещилось.

16.36 — он сует галстук в карман и захлопывает дверь, и видит спину мужчины, который сбегает вниз по лестнице и исчезает, — видит мельком и тут же выбрасывает эту картинку из головы — все резервы мозга мобилизованы для грядущей встречи со Свебергом.

В 16.59 он переступает порог отеля «Лютеция».

В его нервной, сбивчивой походке — смесь растерянности, смущения и лихорадочного нетерпения, он как марафонец, что готов рухнуть без сил перед самой финишной линией и принять свое поражение.

Питер Свеберг улыбается. Вот он, его герой.

Тишина

При исполнении служебных обязанностей […], в рамках ведения следственных действий […] группой получено медицинское заключение, составленное врачом бригады экстренной медицинской помощи […] по итогам проведенного в тот же день обследования г-на Алексиса Винклера, девятнадцати лет. Медицинское заключение дает следующую характеристику физического состояния потерпевшего:

— сотрясение мозга, кома средней степени тяжести (11 по шкале Глазго), механическое повреждение височной доли мозга с контузионным ушибом затылочной части черепа;

— множественные гематомы лица, плеча, туловища, травма правой ноги;

— множественные переломы правых и левых ребер различной локализации;

— открытый перелом бедренной кости правой ноги;

— закрытая травма левой руки с переломом Беннета;

— перелом правой скулы, трещины основания обеих глазниц, переломы собственных костей носа, ушибы и кровоизлияния в мягкие ткани;

— разрыв свободного края верхнего правого века, ранение конъюнктивы в височной области, травматическая субкапсулярная катаракта задней части в сочетании с разрывом мембраны Бруха, перелом внутреннего свода глазницы, кровоизлияние в стекловидное тело, — тяжелая травма правого глаза, ретроорбитальная гематома и поражение оптического нерва.

Тело Алексиса обнаруживает мать. Сын не отвечает на звонки, и тогда она берет дубликат ключей и едет к нему домой.

Юноша лежит на полу без сознания, его лицо обезображено и распухло, он весь залит кровью, правая нога неестественно вывернута.

Тишина.

Она падает в обморок.

«Don’t»

Рабочее название фильма «Don’t» — «Не смей». Синопсис уже появился на профессиональных сайтах киноиндустрии: «Джо нанимает десять сообщников для совершения ограбления века. Они не догадываются, что главная цель операции — расквитаться с каждым из них. План должен осуществиться, и никто не уйдет живым».

Главная мужская роль у Мэтью Макконахи, это он будет раскрывать душу Паксу, то есть, конечно, бармену — человеку немногословному, но видящему людей насквозь. Пять реплик, час съемочного времени, актер был к нему внимателен, поблагодарил за хорошую работу и, уходя с площадки, пожал руку (в отличие от Свеберга, который как-то невнятно махнул). С Паксом словно бы общались на равных, хотя он не обманывает себя, он знает, что это дежурная вежливость, — Макконахи наверняка забыл его имя, едва захлопнулась дверь студии. Но Пакс старается зафиксировать главное: он будет в титрах одного из главных релизов грядущего года. Как только фильм выйдет в прокат и отрывок добавится к его демонстрационному видео, карьера примет совсем иной оборот. Предложения работы будут интересней и чаще, он уйдет из «Театрико» или станет работать там штрих-пунктирно, когда надо выручить: он все-таки благодарен Элизабет, которая обеспечила ему пристойную жизнь и в последние месяцы проявляла большую терпимость: с ним случались накладки, опоздания, с некоторыми заказчиками он разговаривал без должного уважения, почти свысока, он даже изменился внешне — костюм висит, как на вешалке, снова стал курить, хотя два года назад вроде бы завязывал, и теперь всюду распространяет неприятный запах темного табака.

Элизабет совершенно не угадывает истинной причины метаморфозы. Она относит его постоянную взвинченность на счет фильма и всего, что он значит для Пакса: надежду встретить наконец признание, которую Пакс уже похоронил и которая сегодня снова проникла в его жизнь. Она терпит, потому что видит в этой ситуации подтверждение того, что все возможно — и, значит, ее собственные сокровенные мечты тоже могут осуществиться. Она не исключает для Пакса позднего и яркого взлета карьеры, из которого можно извлечь выгоду, — как это вышло, например, у Кристофа Вальца, скакнувшего от сериала про инспектора Деррика прямо к «Бесславным ублюдкам». Да и сам Макконахи разве не был героем ромкомов — прежде, чем стать теперешней звездой, за которую бьется весь Голливуд? Словом, Элизабет готова сделать разумную ставку на будущее.