Внутренняя война. Том 1 - [10]

Утолив своё любопытство, караванщик принял обычную позу. Тчуи же несколько секунд рассматривал узоры на коврах, словно не зная, что сказать. Но вот он поднял глаза, и слова его зазвучали приглушённым рокотом:

– Господин Унгабуэй желает выслушать своих советников.

Тчуи смотрел на Пятую Дочь.

То ли от напряжения, то ли от жары Пятая Дочь зевнула. Это неуместное проявление человеческой слабости показалось Сирджану Марроу обнадёживающим. Не он один пытался подавить беспокойство.

– Горы? – осмелилась спросить она. – Опять горы? Если враг пойдёт через них, проходы, конечно, должны быть закрыты. Но у врага ведь есть разведчики? Они несомненно обнаружат, что горы непроходимы. И пройдут другой дорогой.

– Другой дорогой? – перебил её архивариус. Чтобы не показаться грубым, он говорил спокойно.

С какой-то безысходностью в голосе Пятая Дочь продолжила:

– Разве не может он пройти через Амику? Разве северное побережье не безопасно, и разве там нет удобных гаваней? Люди Аллеманского Танцовщика рассказывали о них.

Всё тем же спокойным голосом архивариус возразил:

– Вы не видели карт, Пятая Дочь. Верно, там есть безопасное побережье и гавани. Враг может использовать их. Но они не в Амике. Они далеко к северу. А между ними и Амикой лежат непроходимые степи нуури. Если враг изберёт этот путь, ему придётся прогнать через эти степи всё своё войско вместе с заклинателями, рабами да ещё и с подводами с едой и водой для себя и животных – и это будет марш в три сотни лиг, прежде чем войско достигнет более гостеприимных земель. Кроме того, нуури не терпят чужаков, топчущих их пастбища. Их стада жеки должны свободно пастись на большом пространстве, и животные просто начнут умирать с голоду. Врагу придётся оружием прокладывать себе путь на протяжении всех трёх сотен лиг, прежде чем он столкнётся с войском Амики. А у нуури большой опыт в подобного рода войнах.

Амандис заметила ровным голосом:

– Враг не пойдёт этой дорогой. Он не стал бы тем, кем стал, если бы был глупцом.

Магистр Марроу ждал, когда ассасин продолжит свои размышления. Но Тчуи уже поблагодарил Пятую Дочь и повернулся к Фламоре:

– Быть может, служительница Плоти?

– Ой-ой. – Фламора помахала ручкой в тщетной попытке освежить лицо. – Все эти походы… И горы… И смерти… Кровь многих храбрецов прольётся на землю, смешается с грязью – и всё по такому скверному поводу. У меня сердце щемит, как я представлю столько смертей. Господин Унгабуэй, мои мысли вряд ли окажутся полезными вам.

Переводчик изобразил короткий поклон, но не удовлетворился её ответом:

– И всё же он желает выслушать ваши мысли.

Служительница Плоти приподняла подбородок, выпрямила плечи. Её обведённые сурьмой глаза вспыхнули.

– В таком случае, вот мои мысли.

Тон её тут же переменился. Магистр никогда не слышал, чтобы Фламора говорила так серьёзно – или так зловеще.

– Если воины Беллегера и Амики не станут бок о бок, чтобы отразить врага, они погибнут. И Последнее Книгохранилище ненамного переживёт их.

Магистр Марроу про себя согласился с ней. Да, спасения останется искать только в смерти.

Тчуи снова то ли кивнул, то ли поклонился. Затем обратил пристальный взгляд на Амандис:

– Святейшая служительница Духа?

Архивариус заметил, что, когда взгляд Амандис встретился со взглядом чернокожего переводчика, осанка её слегка переменилась. Казалось, ассасин одновременно сосредоточилась и расслабилась, словно готовилась встретиться лицом к лицу со смертельным врагом. Слова она выговаривала так, что архивариусу пришло на ум сравнение с клинком, молотящим по дереву.

– Вам не нужен мой совет, господин Унгабуэй, – проговорила она. – Согласитесь вы служить Книгохранилищу или нет, враг всё равно столкнётся с силой Беллегера и Амики. Но если вы позволите ему пройти через Грань Царства, он может и не встретить сопротивления, пока не приблизится к Последнему Книгохранилищу на сотню лиг. Кроме того, у врага появятся союзники с юга, союзники и припасы. И наоборот, если вы запечатаете эти горы, врагу придётся прокладывать себе путь через весь Беллегер.

На это и надеялся магистр.

Тчуи задумчиво промычал. Вопросительно глядя на участников совета, он заметил:

– Господин Унгабуэй слышал, что корабли не могут пристать к берегу Беллегера. На западе побережье как Беллегера, так и Амики выше уровня моря. Там нет ни бухт, ни заливов, в которых могли бы укрыться суда. Утёсы отвесны и каменисты. А в прибрежных водах множество острых скал и рифов. Как вражеская армия сможет высадиться в таких местах?

Выпростав одну руку из рукава, Амандис пренебрежительно махнула ею:

– Так, прибрежные земли выше уровня моря. Как в Беллегере, так и в Амике утёсы возвышаются над каждой речушкой, что впадает в Предельную реку. Устье этой реки, Разруб, представляет собой глубокое ущелье, фьорд, который легко оборонять. И даже если бы Разруб не был защищён, корабли не смогли бы проплыть против течения достаточно далеко, чтобы представлять угрозу.

Но вы не знаете врага. Он сам создаст себе гавань. С помощью магии и осадных орудий – а мы не знаем, как заранее обезопасить себя от этой его силы – враг сотрёт в порошок рифы, скалы и утёсы, так что они перестанут быть угрозой ему и его великой армии.