Внутренние дела - [68]

«Где ты познакомился с ней?» — спросит его Конни. «Ну, я же старый друг Чака, и я пришел на помощь, когда убили беднягу-шофера».

Полицейский, Который Пришел на Помощь, когда Убили Беднягу-Шофера. Воспоминания?..

Он миновал одну спальную комнату за другой. Теперь Каллен уже находился на третьем этаже или, может быть, уже на четвертом. Считают ли богатые первый этаж этажом? Считают ли богатые вообще что-либо или они просто копят — этажи и спальные комнаты, деньги и машины, одежду и драгоценности, служанок и помощниц?

Ага. Эврика! Вот то место, которое ты искал. Комната Веры.

Но откуда он знает, что это та самая комната? У него есть опыт. Годами он вынюхивает и подглядывает. Нет, на самом деле он больше барабанит по дверям и вышибает их, если никто не открывает. (Но и это он делает нечасто. В основном, он звонит по телефону, разъезжает на машине, опять звонит кому-нибудь.) Это ее одежда? Сказать по правде, он не знает. Несмотря на то, что Змей всю жизнь думает о Вере, он не знает, какую одежду она носит и какие вещи у нее могут быть в комнате. За все это время он впервые, запомните, впервые проник в комнату Веры.

Вещи, лежащие возле ее кровати, на бюро и те, что виднелись в ванной комнате сквозь открытую дверь, эти вещи, равно как и одежда в гардеробе — все это не являлось чем-то необычным и не походило на вещи очень богатых и знаменитых людей. Но и обычными они не были. Они отличались той простотой, которая стоит немалых денег.

Взять хотя бы эту простую деревянную шкатулку, например. Или эту простую записную книжку в кожаном переплете. Или…

Эй, Змей. Вспомни, зачем ты здесь.

А почему он оказался здесь?

Плащ.

Что?

Плащ.

Правильно. Плащ. Женский плащ.

Каллен так быстро нашел его, что сам не ожидал. Она сама хотела, чтобы он нашел его, не так ли?

Но это не женский, а мужской плащ.

Но и женский плащ Каллен тоже нашел. Он висел в шкафу, там, где живут плащи, когда не идет дождь. Мужской плащ не висел в шкафу, он лежал в чемодане, который стоял в шкафу. (Циммерман — как там Циммерман? — мог бы сказать, как называется этот чемодан). Мужской плащ явно спрятали в чемодане, ибо он был сложен несколько раз и засунут в кармашек.

Кармашек? Каллен не знал, называется ли это кармашком. Только Циммерман мог бы сказать, как это все называется. Циммерман знал, что внутренняя пуговица на двубортном пиджаке называется «ерундовой пуговицей», что концы галстука называются «передник», а концы подтяжек — «находки».

— Чем ты занимаешься здесь, Джо? Какого черта тебя сюда занесло? — кроме всего прочего, Циммерман мог бы ответить и на вопрос: чем здесь занимается Джо?

— Привет, Вера.

Вера Иванс, звезда киноэкрана, оттолкнула его локтем и вновь запихнула плащ туда, где он лежал. Потом она закрыла чемодан и поставила его в шкаф. После этого она повернулась лицом к Каллену. Ноздри ее раздулись, но выглядела она грациозно, как спортсменка.

— Убирайся отсюда!

Он и не подумал уходить. Он сел на кровать, чтобы не упасть на пол.

— Я еще не до конца во всем разобрался, но многое уже проясняется.

— Убирайся отсюда!

— А то что будет? Ты вызовешь полицию? — Каллен засмеялся. — Дело приняло смешной оборот. Правильно?

Она отпрянула от него. Возможно, смех его показался ей не добродушным, а зловещим? Она все пятилась и пятилась. Грациозно, как спортсменка, пока не подошла вплотную к окну. За ее спиной светило такое яркое солнце, что звезда киноэкрана растворилась в этом сиянии.

— Люди не смотрят вверх, — сказал Каллен.

Вера нахмурилась. Она не поняла.

— Не думай, что кто-то увидит тебя возле окна, поймет, что ты в опасности и придет на помощь. Люди не смотрят вверх.

Она шагнула к нему, протянула руку:

— Джо, с тобой все в порядке?

Если бы она подошла к нему и успокоила его, все могло быть по-другому, ибо он желал только одного — уснуть и спать до Рождества. А пока он спал, она могла убежать и спрятаться где-нибудь. Но он отстранился от нее и взял себя в руки.

— Я еще не до конца во всем разобрался, но многое уже проясняется.

— Ты уже говорил это. Я не знаю, что ты имеешь в виду.

— Мне не придется тратить время впустую, если ты поправишь меня, когда я буду говорить что-то не то, — сказал Каллен. — В среду, еще до смерти Чака, ты прилетала сюда из Лос-Анджелеса не чартерным, а коммерческим рейсом под именем Ники. У тебя есть одна проблема, которой лишены мы, простые смертные, — ты слишком знаменита. Менять внешний вид бесполезно. Майкл Джексон в парике более всего похож именно на Майкла Джексона. У тебя с ним одна и та же проблема.

Но ты можешь выдать себя за Ники, а Ники может выдавать себя за тебя. Держу пари, вы занимались этим. Я прав? Когда тебе не хотелось идти на какой-нибудь прием или что-то в этом роде, где не нужно много говорить, достаточно лишь побольше улыбаться, ты посылала туда Ники. Тени, шляпа, шарф — в данном случае место в первом классе, чтобы рядом не оказалось поклонников, неурочный полет, чтобы не рисковать встретить кого-то из коллег или кого-то из шоу-бизнеса. Но даже повстречай ты кого-нибудь, ты могла бы свободно прикинуться на несколько часов Ники Поттер.

Говоря это, Каллен не отрывал взгляд от Веры. Он никогда раньше так пристально не рассматривал ее. В лимузине, когда рядом находились Лайза, Клэр и мэр Лайонс, он не хотел пялиться на нее. На краю шоссе, когда она взяла его под свой зонтик, она была слишком близко от него, ее грудь касалась его плеча, и это отвлекало Каллена. На веранде, как раз перед нервным срывом Клэр, они уже превратились в противников, и их взгляды были подобны молниям, которые они метали друг в друга. Теперь же он находился на идеальном расстоянии от нее — не слишком далеко, но и не очень близко. К тому же, хотя они продолжали оставаться врагами, она как бы прекратила сопротивление. Она казалась такой милой, вовсе не колючей, не холодной. Вместе с грациозностью в ней чувствовалось достоинство, и в этом смысле она могла дать большую фору Каллену, который сидел, скрючившись, на краешке кровати.