Внутренние дела - [62]

Джозеф (Змей) Каллен сам когда-то курил, и острый запах сигарет Уолша производил на него эффект, описанный в романах Пруста — человек ощущает какой-то запах и начинает вспоминать свое прошлое.

Джозеф (Змей) Каллен курил сигареты «Лаки Страйк». Отличный табак. Змей закуривал свою первую сигарету, свой первый бычок, когда утром выходил на улицу и шел в школу. По дороге в школу он докуривал этот бычок, закуривал новую сигарету, а потом, болтаясь с другими хулиганами возле школы, намереваясь опоздать на первый урок, он выкуривал еще две-три сигареты. Престижным для хулигана было также покурить в туалете напротив раздевалки и в подвале, а потом еще выкурить сигарету в туалете на четвертом этаже, рядом с мастерской, после первой перемены.

После третьей перемены все хулиганы и их девочки — Диана Дефо, Сюзи Хэндшоу, Барбара Зеленски, Майра, фамилию которой он забыл, Бонни Бендер — удирали из школы и шли в заведение «Сид и Нош Бокс» на бульваре Квинс, где заказывали себе гамбургеры, жареную картошку и вишневый лимонад. Девочки сидели, положив руки на стол, и при этом их полные упругие груди касались рук, а мальчики смотрели на них и чувствовали возбуждение. Перед тем как вернуться в школу, они выкуривали еще по три-четыре сигареты.

После занятий и тренировки в спортзале хулиганы обычно собирались в одном из туалетов, чтобы покурить, а потом шли в кондитерскую отца Чака и Веры Стори, кажется, она так и называлась: «Кондитерская», на Элмхерст-авеню, выпить бутылочку кока-колы (трудно в это поверить, но тогда кока-кола еще не продавалась в баночках), съесть пирожное, присесть на крыло какого-нибудь автомобиля, стоящего около кондитерской, и полюбоваться на сиськи своих девочек. (Интересно, что на улице они не испытывали такого возбуждения, как в закрытых помещениях. Может быть, из-за того, что на улице было прохладно?). Они доводили друг друга и курили сигареты.

Да, очень интересно. Каллен стоял возле вращающихся дверей в этом полуподвальном помещении, похожем на те, которые показывают в фильмах ужасов, и размышлял: почему же ему так нравилось курить сигареты в те годы?

Нет, дело было не в курении. Им просто нравилось сидеть на крыле какого-нибудь автомобиля, смотреть на девочек и доводить друг друга.

Нет, не то. Просто ему нравилось сидеть напротив кондитерской. Усесться на каком-нибудь «шевроле» и смотреть вверх.

(Он вспомнил о том, как Том рассказывал про ограбление исторического музея. Грабители пошли на риск, так как были уверены, что люди никогда не смотрят вверх.)

Сидя на крыле «шевроле» угольного цвета напротив кондитерской, он курил сигарету и мог бы сколько угодно смотреть на сиськи девочек, но вместо этого он смотрел вверх.

Он смотрел на окно третьего этажа. Дом был шестиэтажным, как и все эти чертовы жилые дома в районе Квинс.

В квартире на третьем этаже жили Чак Стори, Вера Стори, их мать — потом она умерла — и отец.

Вспомнилось:

— Слушай, Змей, угадай, что произошло? Вчера днем я пошел с Бланкенштайном к Чаку Стори.

— Да, ну и что?

— Захожу я на кухню, чтобы попить воды и вижу, как сестра Чака вынимает из-под раковины большой горшок. Она бросилась бежать со всех ног, когда увидела меня.

— Может быть, она испугалась тебя, Каннел?

— О, перестань. Ты что, не понял, Змей? Это же горшок, куда она писает, потому что боится выходить из своей комнаты.

— О чем ты говоришь, черт возьми, Каннел?

— Я же сказал тебе, что сестра Чака писает в горшок, потому что боится ходить в туалет, куда ходят Чак и его друзья. Она боится, что ее трахнут.

Он смотрит на окно третьего этажа, где находится квартира, в которой живут Чак Стори, Вера Стори и их отец (их мать недавно умерла). В этой квартире есть туалет, которым Вера Стори не пользуется, так как боится, что ее там трахнут.

В окне третьего этажа кто-то виднеется.

В окне — двое.

Вера Стори и Чак Стори.

Они голые. Ведь люди не смотрят вверх.

Затем они исчезают. Он тащит ее прочь от окна. Дрожат занавески. Все, как в тумане.

* * *

Каллен — теперь он просто Джо Каллен, а не Джозеф (Змей) Каллен — смотрит через толстое стекло вращающихся дверей.

Уолш повесился на собственных волосах.

Нет. Уолш стоит спиной к Каллену, подняв вверх обе руки. В одной руке у него зажат клок его волос, а в другой — швейцарский складной нож с ножницами.

Уолш закрывает нож о бедро, кладет его в карман кителя, вынимает целлофановый пакетик, открывает его, достает из него волосы Тома Вэлинтайна и кладет вместо них свои собственные волосы. После чего закрывает пакетик и кладет его в свой карман.

Уолш идет по коридору, подходит к лаборатории, нажимает на кнопку звонка. Он стоит и ждет, пока его впустят в помещение.

Дарел Дин мчится по коридору с такой скоростью, что Каллен едва узнает его, не делая даже попытки остановить его. Он минует вращающиеся двери и, прежде чем Уолш понимает, в чем дело, Дарел уже набрасывается на него.

— Дарел! — Каллен с трудом пробирается через вращающиеся двери, которые не хотят пропускать его, как будто он непрошеный гость.

К этому времени Уолш уже разобрался в том, что происходит, и начал расстегивать пуговицы своего кителя — слышался звон медалей, — чтобы достать пистолет. Но Дарел схватил Уолша за галстук и направил свой револьвер ему в рот.