Внук сотника - [95]
– Д-а-а, теперь понятно, чего княгиня боится…
Мать вздохнула и, грустно улыбаясь, оглядела Мишку так, словно перед ней стоял совсем несмышленыш.
– Много ты знаешь о женских страхах… Заметил, какая разница в возрасте у князя и княгини? Вячеслав уже не молод, не старик, конечно, но в годах солидных. И здоровья некрепкого. Сед не по годам, мне боярыня одна сказывала, что выглядит Вячеслав чуть ли не старше брата Мстислава, хотя моложе его почти на десять лет. И дети у него не выживают – только двое последних, а остальные умерли. Не дай бог… Это же страшно, Мишаня, вдовой с малыми детьми остаться. Уж тогда-то ей и вовсе Туровского стола не видать, и вообще неизвестно, что будет.
– Почему же Вячеслава обязательно должны с Туровского стола погнать?
– Потому что отец его, Мономах, на киевский стол сел незаконно. Двенадцать лет назад, когда умер великий князь киевский Святополк Изяславич, на великокняжеский стол должен был сесть по старшинству Давыд Святославич Черниговский. Но в Киеве случилось восстание. Чернь сначала громила дворы евреев-ростовщиков, а потом принялась за бояр и за купцов. Никифор тогда только тем и спасся, что успел ладьи от берега отогнать, а все, что на складах лежало, разграбили.
Тогда-то киевское боярство Владимира Мономаха и призвало. Так что черниговские Святославичи только и ждут, чтобы снова за киевский стол распрю начать. И полоцкие князья на нашего князя Вячеслава зуб имеют. Когда он еще был смоленским князем, то вместе с отцом ходил воевать Минск и Друцк. От Минска тогда одно пепелище осталось.
– И Волынь еще…
– Нет, с Волынью раньше сложно было, а потом Мономах туда своего сына Романа посадил, а когда тот умер, другого сына – Андрея. С тех пор на Волынском рубеже спокойно. Мономах везде своих сыновей рассадил, где мог. Юрий[6] сидит в Суздале, Мстислав княжил в Новгороде, а сейчас в Белгороде, Ярополк в Переяславле.
– Так если Мономах умрет, братья между собой схватиться могут?
– Вряд ли… Слишком опасно вокруг. Черниговские Святославичи могут половцев привести, так уже много раз бывало. Да половцы и сами обрадуются смерти Мономаха – очень уж крепко он их бил, аж за Дон загонял.
– Это с юга и с востока. А с севера полоцкие князья…
– Да, так. Ты, сынок, забудь все, что Ольга тебе говорила, на что намекала. В княжеские которы влезть – головы не сносить. Рюриковичи друг друга из-за уделов, как курей режут, а про слуг да ратников и разговору нет. Забудь! Дед своего добился – сотничью гривну получил, и ладно. За тем сюда и ездили. Запомни, сынок: стольный град манит соблазнами, кажется, вот-вот – и жар-птицу поймаешь, а на самом деле возле княжьего стола – возле смерти. Ты думаешь, Никифор не мог бы в первую купеческую сотню выйти? Давно бы мог, но знает, как опасно на виду быть, над толпой возвышаться, вот и держится скромно. Князьям не только войско нужно, но и деньги. Деньги даже важнее. А с кого их взять? Понимаешь?
– Понимаю, мама.
– Нет, не все ты понимаешь! Никифор только живет в Турове. А все достояние – деньги, товары, люди – у него по разным местам распределены: в Киеве, в Чернигове, в Новгороде, даже в Кракове. Где главная часть, никто, кроме него, не знает, но что бы ни случилось, всего достояния разом он не потеряет никогда! А наше главное богатство – в Ратном, там мы сильны и защищены. На крайний случай, даже и Никифор к нам прибежать может, или семью на время укрыть. Понял?
– Понял, мама. Знаешь, есть такая пословица: «Не складывай все яйца в одну корзину».
– Умница ты моя… Вот бы отец покойный порадовался…
– Погоди, мама! Никифор-то по этой пословице и поступает, а мы? Ты сама только что сказала: у нас все – в Ратном.
– Ну, об этом тебе с дедом говорить надо, если он захочет, конечно. Ты не помнишь – совсем мальцом был, но у нас своя деревенька была на семь дворов. Если бы не беда… ладно, чего уж теперь. Но дед, как я понимаю, не просто так за сотню свою бился, наверняка восстановить деревеньку надеется. А это не гривна сотника, это – наследство, которое прирастать может. Есть бояре, которые только при князе и бояре, а есть такие, которых земля кормит. Этим князя потерять не страшно, земля и люди всегда при них останутся. Они еще и сами, бывает, князей выгоняют. Только об этом, и правда, лучше с дедом говорить.
«Вот, значит, как! Не зря мать по подружкам давним походила, теперь хоть какая-то ясность намечается. Владимир Мономах при смерти, кто там следующий-то на очереди? Не помню. Говорила мама: учи историю! Ясно одно: бардак на Руси образуется первостатейный. Князья опять поедут с места на место, кое-кто за оружие возьмется, потом новый великий князь киевский начнет драчунов вразумлять да пересаживать нужных людей в нужные места. Разборок – на несколько лет! Вот почему все зашевелились: Илларион, Феофан, Ольга.
А чего они все от ратнинской сотни ждут? Сотня, да еще не полного состава – что она может сделать против тысячных княжеских ратей? Поголовно полечь в первом же бою? Дед не идиот. Пакостить партизанскими налетами, громить обозы, перехватывать гонцов… Что еще? Надо у деда потом выспросить.
Прошло два года после сражения Михайлы с ляхами, после появления в Ратном Тимки Кузнечика. Юный сотник вырос и возмужал – выросли и проблемы, как личные, так и общие. Что с урожаем? Чем кормить людей? Как избавиться от угрозы неотвратимого, быстро подбирающегося голода, вот-вот готового схватить за горло каждого!Еще одна напасть – в окрестностях Ратного стали находить трупы. К кому приведут следы? Неужто на выручку придется плыть в далекий Царьград? А ведь и придется, если надо, поскольку Миша Лисовин (наш современник Михаил Ратников) не простой юноша, а сотник, боярич, человек, который в ответе за всех!Кому верить, как жить, если ты – власть, если именно на тебя – надеются.Придется решать все вопросы, и каждое решение приведет к проблемам другим, еще более серьезным и мрачным…
Возвращаясь из дальнего и очень непростого похода, Мишка Лисовин, конечно, понимал, что дома долго отдыхать не придется – княжья милость не подарок, а ярмо, которое повесили на него и всю сотню, но хоть на какой-то отдых он вправе был надеяться. Не срослось: дома его ждали такие подарки судьбы – хоть назад в поход беги. Позиционная война – столь же кровавая и жестокая, как и любая другая, если не хуже: именно она планирует все будущие жертвы и защищает своих. Холопский бунт, вспыхнувший в Ратном в отсутствие сотни, стоил жизни многим односельчанам, и Корней, вместо торжественной встречи, приготовил внуку «подарочек» – расправу над отроками из Младшей стражи, чьи родители по глупости пошли за бунтовщиками.
Каждая женщина мечтает о счастье, но его надо не только заполучить, не только сохранить и защитить, но постоянно растить и вести вперёд, ибо любая остановка на выбранном пути – начало умирания. Но так уж устроен Женский Мир, что все тропки в нем – нехоженые. Никакой волшебный клубочек дорогу к счастью не укажет, по учебникам и картам её не проложишь. Хорошо, старшие могут хотя бы научить, как отличать твердую почву от опасной топи, лишь бы найти того, кто согласится учить. У Арины и Анны такая учительница нашлась – сама Великая Волхва.
Общеизвестно, что управленец должен управлять. А что делать, если он сам оказался в положении управляемого? Что делать, если перед ним – управленцы более высокой квалификации, если они обладают реальной властью, а главное, информацией, которой не спешат делиться? Ответ, как это ни банально, все тот же – продолжать управлять. Тем более что события вынесли Мишку на новый, более высокий уровень, где и риски, и ставки гораздо больше, чем раньше, и где не сразу поймешь, в выигрыше ты или в полном провале.
Как относиться к меняющейся на глазах реальности? Даже если эти изменения не чья-то воля (злая или добрая – неважно!), а закономерное течение истории? Людям, попавшим под колесницу этой самой истории, от этого не легче. Происходит крушение привычного, устоявшегося уклада, и никому вокруг еще не известно, что смена общественного строя неизбежна. Им просто приходится уворачиваться от «обломков».Трудно и бесполезно винить в этом саму историю или богов, тем более, что всегда находится кто-то ближе – тот, кто имеет власть.
Хотим мы того или не хотим, но такая беспощадная и зачастую грязная вещь, как политика, в той или иной степени касается каждого из нас. Политики же или, выражаясь иначе, управленцы высшего звена местного, регионального или общегосударственного уровня — такие же живые люди, как и все остальные, и ничто человеческое им не чуждо. Вот с этими-то людьми и предстоит столкнуться Мишке Лисовину в статусе уже не просто отрока, а сотника.Черновой текст без последней главы.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
«Если хочешь, чтобы что-то делалось как следует – делай это сам» – фраза для управленца запретная, свидетельствующая о его профессиональной несостоятельности. Если ты действительно хочешь чего-то добиться – подбери подходящих людей, организуй их в работоспособную структуру, замотивируй, сформулируй цели и задачи, обеспечь ресурсами… В теории все просто.Но вокруг тебя живые люди с собственными надеждами и стремлениями, амбициями и страстями, симпатиями и антипатиями. Но вокруг другие структуры, тайные и явные, преследующие какие-то свои, непонятные стороннему наблюдателю, цели.
Уцелеть в бою, убить или обратить в бегство противника, конечно, победа, но вовсе не самая трудная. Во много крат труднее победить себя: увидеть грань между самоуважением и чванством, между гордостью и гордыней, между принципиальностью и упрямством. А увидев и поняв, суметь не переступить ее. Порой для этого нужно иными глазами посмотреть на окружающий мир, отказаться от привычных, устоявшихся за десятилетия взглядов. И совершенно неважно, когда формировались эти взгляды и привычки – в XX веке или в XII, потому что в любые времена справедливы слова: «Истинно силен тот, кто победил себя».
Место и роль – альфа и омега самоидентификации, отправная точка всех планов и расчетов. Определяешь правильно – есть надежда на реализацию планов. Определяешь неверно – все рассыпается, потому что либо в глазах окружающих ты ведешь себя «не по чину», либо для реализации планов не хватает ресурсов. Не определяешь вообще – становишься игрушкой в чужих руках, в силу того, что не имеешь возможности определить: правильные ли к тебе предъявляются требования и посильные ли ты ставишь перед собой задачи.Жизнь спрашивает без скидок и послаблений.
XII век. Права человека, гуманное обращение с пленными, высший приоритет человеческой жизни… Все умещается в одном месте — ножнах, висящих на поясе победителя. Убей или убьют тебя. Как выжить в этих условиях тому, чье мировоззрение формировалось во второй половине ХХ столетия? Принять правила игры и идти по трупам? Не принимать? И быть убитым или стать рабом? Попытаться что-то изменить? Для этого все равно нужна сила. А если тебе еще нет четырнадцати, но жизнь спрашивает с тебя без скидок, как со взрослого, и то с одной, то с другой стороны грозит смерть? Если гибнут друзья, которых ты не смог защитить?Пока не набрал сил, пока великодушие — оружие сильного — не для тебя, стань хитрым, ловким и беспощадным, стань Бешеным Лисом.