Вновь, или Спальня моей госпожи - [46]
Эти двое были самыми знаменитыми в мире мыльных опер рекламными агентами. Актеры пользовались их услугами, чтобы те делали их карьеру — добивались участия в пресс-конференциях, появления фотографий звезд на обложках журналов…
— Безусловно, — сказал Брайан. — Она только что заключила договор с Деннисом Куантре.
— Чего? — ведь Алек просто шутил насчет рекламных агентов. А Деннис Куантре был чуть меньше известен, чем Маргарет или Тэми, и куда менее разборчив в средствах.
— Она наняла Денниса Куантре? — заржал Рэй. — Вот умора! У меня вовсе нет рекламного агента. А у тебя, Алек?
— У меня нет, но у моей бывшей жены…
— Твоя бывшая жена — Хлоя Спенсер. По-моему, то, что приличествует Хлое Спенсер, не годится для Риты Харбер.
— А как ты тогда станешь Хлоей Спенсер? — Брайан явно встал на защиту Риты. — Если хочешь создать себе имя…
Алек прервал его. Хлоя не была творением лишь своего рекламного агента.
— Чтобы стать Хлоей Спенсер, нужно быть Хлоей Спенсер. И у нее вначале появился учитель актерского мастерства, а уж потом рекламный агент.
— Но сейчас другие времена. Когда вы с Хлоей начинали, все было иначе. Сегодня гораздо важнее мнение журналов, и если не положиться на рекламного агента…
Вот уж чего никогда не делали ни Алек, ни Хлоя — по-крайней мере, до последнего времени… И вообще, с чего бы это Брайану защищать эту шлюшку Риту Харбер? Ведь у него есть Дженни!
— Отлично, отлично, — Алек решил закончить спор. — Вы все утверждаете, что живете по законам свободы. Рита имеет право делать все, что хочет. — Он отвернулся.
Брайан кинул ему в спину.
— А мне стыдно за то, что люди так жестоки к честолюбивой и решительной женщине.
— Дженни тоже честолюбива, — тут же ухватился за это Алек. — Честолюбивее, кажется, некуда. Но ее я не осуждаю.
— Мы не обсуждаем Дженни. Мы говорим про честолюбивую, талантливую молодую актрису…
А разве Дженни не честолюбива? Не талантлива?
— … которая вовсе не собирается всю жизнь сниматься в мыльных сериалах.
— Выходит, мыльный сериал недостаточно хорош для Риты Харбер? — теперь взбесился и Рэй. — Эй, Брайан, но тебя-то последние десять лет это вполне устраивает?
Рэй был настоящий уличный мальчишка. И драться умел.
— Все же это верный кусок хлеба, — ответил Брайан. Он не хотел сражаться, предпочитая выступать в роли миротворца. — Ты должен содержать семью, — сказал он Рэю, — и я тоже.
Что-что? Содержать семью? Должно быть, он имеет в виду Дженни. Алек взъярился. Вот и новое оправдание! Это из-за Дженни он околачивается здесь! Дженни удерживает его! Боже, какой груз она несет! И терпит такое ежедневно. Брайан смеет обвинять ее в том, что сам не является одновременно сценаристом, актером и режиссером собственного сериала! Или что-то в этом роде…
Любая встреча с Полом Томлином во время работы над «Аспидом» вызывала у Алека взрыв раздражения и злобы, но он упорно скрывал свои чувства, неустанно повторяя про себя: «У нас просто разные подходы к делу. Мы видим мир по-разному. Не стоит сердиться на него за то, что он не в состоянии отличить белого от черного».
Но сейчас Алек был и впрямь зол. Брайан настолько явно лгал, делая вид, что ничего не происходит, что это сводило Алека с ума. Брайан не говорил слов, за которые с полным правом можно было бы вогнать ему зубы в глотку. Он ухитрялся задеть за живое, заставить посинеть от ярости — и виртуозно ускользал.
И не ценил Дженни. Этот чертов сукин сын не ценил Дженни!
«…Не хочешь сниматься в мыльной опере — убирайся! Никто на телевидении не заплачет. И зритель тоже обойдется без тебя. И черт меня побери, если огорчусь я…»
Но Алек знал, что Брайан никогда не оставит свою работу. Так и проживет всю жизнь, утешаясь тем, что «мог бы достичь Олимпа» и обвиняя в своих неудачах всех и вся, кроме самого себя.
Перегрин: Во всем виноваты Варлеи. Амелия любила меня. Я знаю это наверняка. И она вышла бы за меня. Мы даже подумывали о тайном венчании, но она во что бы то ни стало хотела их благословения.
Джорджианна: Амелия? Хотела бежать с тобой? Это невозможно!
Перегрин (не обращая на нее внимания): У моей усадьбы необходимо перестроить кровлю. Фасад, к сожалению, еще елизаветинских времен. Если переделать его, дом станет просто загляденьем! И еще земли… Многие осушают земли. И я мог бы…
Джорджианна (со смехом): О, Перри, ты же ничего не понимаешь в этом!
Перегрин: Я бы научился, не сомневайся.
Джорджианна: А раньше ты о чем думал?
Перегрин: Ну, сейчас-то это все равно не имеет смысла. (Подходит к буфету и наполняет бокал.) Я бы горы свернул, женившись на ней. С ее-то деньгами! Во всем виновны Варлеи!
— Что ты думаешь о Рите?
У Алека слегка екнуло сердце. Когда вошла Дженни, он заканчивал телефонный разговор. В комнате было много народу, и можно было подсесть к Трине или Фрэнсин, которых она жаловала. Но Дженни устроилась рядом с ним.
«Если бы ты только знала…» Если бы она имела хоть малейшее представление о чувствах Алека, то ни за что бы не разыскала его в переполненной комнате, не села на диван рядышком. Его чувства смутили бы ее, она ощутила бы неловкость, а возможно, и вину… Но Дженни ни о чем не догадывалась.
Мужчина, который был слишком независим и слишком терпим к своим и чужим недостаткам, и женщина, которая полагала, что отвага и решимость намного важнее красоты и изящества. Джек Уэллс и Эми Ледженд.Они повстречались однажды летом — и с первого взгляда поняли, что созданы друг для друга. Однако что может принести внезапно вспыхнувший пожар страсти Джеку и Эми? Короткий и бурный роман — или любовь, что станет их счастьем? Жизнь даст ответ на этот вопрос лишь в конце лета…
- Не смей винить меня! Это ты начал игру, придумывая все новые правила. И меня втянул. Я – жертва. Так что не смей валить на меня свою слабость. - Ты – жертва? Самой не смешно? Я сразу понял, что с тобой что-то не так. Но почему, , рядом с тобой я просто теряю голову? Ты можешь это объяснить?
Сваливающиеся на тебя удары судьбы порой кажутся невыносимо тяжелыми, особенно если рядом пустота и одиночество. В такие минуты трудно поверить, что жизнь уже протягивает тебе незримую ладонь, полную любви и благополучия. Важно лишь смотреть в нужную сторону и следовать за своим сердцем. Тогда подарок будет твой.
Изнасилование, боль утраты, одиночество — прошлое преследует ее даже сейчас, когда она наконец начала жить обычной мирной жизнью. Прошлое вернулось, забрав у нее покой. И опять двое, каждого из которых она любит, заставляют ее метаться между тьмой и светом, как когда-то давно.
Егор Штормов с детства занимается боксом и мечтает выйти в профессиональный спорт. Ринг — это его жизнь. Ринг — это его всё. Он живёт им, он дышит им, он зависим от него, словно от наркотиков, ведь бокс — смысл всей его жизни.У Сони Розиной ничего этого нет. Никакого смысла жизни. Только бурный переходный возраст и нескончаемый сарказм, который приносит ей одни неприятности. Смогут ли эти двое поладить, и сколько раундов продлятся их чувства?
Марина Ковалевская выходит замуж за сына руководителя химической лаборатории института, в которой сама работает. Со свекровью и начальницей по кличке Ильзе Кох, отношения напряжённые. На корпоративном вечере, в честь Ильзе, уходящей на пенсию, случается трагедия – отравлен сын виновницы торжества и подозрения падают на Марину. Марине предстоит пройти не лёгкий путь перезагрузки и начать жить заново. На этом пути она повстречается со своей сестрой по отцу – Ликой. Дизайнеру и топ-менеджер успешной фирмы Лике, экстрасенс Никник предсказал, что встретит она своего рыцаря в Европе, в какой-то тёплой стране, похоже, в Италии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.