Вниз и влево - [54]

Лота Леманн встала навстречу:

— Ооо, баронесса Эльза! Ах, сколько зим… И вы, господа…

— Нам нужен профессор Уберман, — прервал ее Клаус Кернер. Эльза уже уяснила: формально распоряжается здесь этот лощеный тип, хотя практически — она была уверена — Отто Штальберг. Считалось, что Кернер завербовал Отто и вынудил того сдать СС поместье и Эльзу.

— Профессор сейчас занят, — жеманно произнесла Лота, переключая кнопки на переговорном устройстве, — Впрочем, я могу передать…

— Передайте, — отчеканил Кернер, — что, если он не соизволит уделить нам время, мы подберем ему другого секретаря.

Лотта, скорчив гримаску, вновь переключила кнопки и пересказала профессору услышанное. Охранник в углу закончил полировать ногти, и теперь лениво поднялся из своего кресла.

Но удар попал в цель. Профессор, конечно, не хотел себе другого секретаря. Только Лотте, безгранично ему преданной, он доверял настолько, что даже позволял входить в свой кабинет.

— Расскажите господам из СС то, зачем они пришли, фройляйн Леманн, — проскрежетал из-под потолка механический голос, — У нас нет от них секретов.

Охранник медленно сел…

Эльзу провели в соседнюю комнату, где стоял стол, несколько стульев и кресло хищного медицинского вида; начался перекрестный допрос. Первыми пришлось отвечать Лотте и профессору, — но увы, из их ответов Отто не понял ни слова, не говоря уж о Кернере. Тот, наконец, сдался:

— Новобранец Штальберг, вы — куратор разработок баронессы фон Лейденбергер. Прошу вас продолжить…

Отто выступил вперед:

— Да. Только нужно отключить ее от «Третьего глаза»… от ее установки. Иначе она будет сопротивляться.

Эльзу усадили в кресло, пристегнули наручниками к подлокотникам и ножкам. Она, конечно, не унизилась до того, чтобы извиваться и изрыгать проклятия; к тому же, ясно было, что тут это бесполезно. Отто зашел за спинку кресла, снял с нее парик, ловко нажал что-то на черепе и сместил пластину, что закрывала электрическое нутро ее головы, — все то, за долгий десяток лет вживил в ее мозг Вальтер Дитце. Он уверенно отключил пять контактов, отвечавших за связь с установкой:

— Готово.

— Взгляните сюда, баронесса, — с улыбочкой молвила Лотта, — Видите? А вы говорили, что из моих идей ничего не выйдет…

Один из подчиненных Кернера поднял эльзину голову за подбородок. Впрочем, в этом не было нужды: луч Машины Внушения действовал, если даже и вовсе закрыть глаза. Лотта Леманн сняла с плеча что-то вроде пушки, направляя Эльзе в переносицу…

Ррраз — и весь мир неуловимо сместился, вместе со всеми «можно» и «нельзя». Яростное внутреннее сопротивление Эльзы длилось с полминуты — но Машина была сильнее. От эльзиной воли больше ничего не зависело.

— Что вы хотите знать? — чужим, покорным голосом проговорила баронесса фон Лейденбергер.

— Все, что вы специально скрыли, фройляйн. И первое: кто вы?

— Я — Контрактер.

_Что такое Контракт?

— Это любое соглашение с демоном, которое меняет физику мира с помощью демонов…

* * *

Допрос длился больше двух часов, но Отто должен был выяснить все до конца. Помимо ее собственных секретов, Эльза поясняла и то, что говорили Лота с профессором.

— …Значит, профессор теперь… демон?

— Да.

— Повторите еще раз, кто состоит в Пирамиде Колесницы.

— Дэтлеф Эберт… Профессор… Вон тот охранник… Еще кто-то, кого я не знаю…

— Фройляйн Леманн, кто? — обратился к ней Кернер

— Ах, я тоже не знаю… Но у нас еще есть астролог, он предсказывает, куда надо наводить мою «Машину Внушения», — это новое изобретение герра профессора… Профессор — гений, я говорю вам! Ему принадлежат идеи, которые мы здесь лишь воплощаем!.. Так вот: астролога не перечисляли.

— Хорошо, возможно, это он. Дальше, фройляйн Эльза.

— Остальные — не Колесничие, а их собственные Контрактеры. Лотта Леманн..

— Я отвечаю за «Машину Внушения», только и всего! — чуть плаксиво вклинилась Лотта, — Да, ту самую, что заставила Австрию сдаться. Но я делаю это только из любви! С сегодняшнего дня я стала управлять Машиной, чтобы оплатить свое желание…

— Какое же?

— Слишком личное! Ах, ладно, слушайте… Я лишь хочу на веки вечные оставаться с профессором, помогать ему в его гениальном творчестве и никому не позволить погубить его науку. А если мне это не удастся, то — пусть я буду проклята! — врагов его настигнет месть, и покоя им не будет даже на том свете!

— Лирика, — небрежно бросил Кернер, — Дальше.

— Не знаю его имени… — продолжала Эльза, — Он управлял «Машинами Пропаганды»… «Сгорел»… то есть, потерял Кристалл. Я видела это. Теперь он может сам заключать Контракты.

— Мартин Фогель, — вдруг раздался голос профессора, — Я нарочно ему велел себя потратить! Облучил бедняжку «Машиной Лояльности». Мне нужно больше возможностей строить машинки! Аншлюс все равно был одноразовым проектом…

— Кстати, где теперь этот Фогель? — спросил Кернер.

Уберман чуть вскинулся, будто его обвинили в недостатке рачительности:

— Как это — где? В доме умалишенных, конечно же! Несчастный, он пытался разобраться в моих теориях!.. Его взяли в Вене, когда он там раскатывал с двумя трупами на борту. Бедные мои сотрудники… но иначе они бы пристали к нему с расспросами, сами понимаете: еще и по имени бы обратились! У него фальшивые документы на имя Густава Менца, и я велел ему вести себя тихо…. До тех пор, пока за ним не закроется дверь.