Вниз и влево - [25]

Все закончилось довольно быстро: ведь медицина в исполнении Вальтера со товарищи давно обогнала свое время.

Эльза любезно улыбнулась:

— Господа, поздравляю с благополучным окончанием задания. Вы сами смогли убедиться, что в нашей лаборатории нет никакого лучевого оружия. Думаю, вас ждет хорошая карьера, если вы будете подчиняться приказам своего начальника, — но если не будете, мне сложно будет ручаться за ваши успехи и здоровье. А сейчас вы можете быть свободны. К счастью, ваша отлучка была недолгой. Уверена, никто даже не начал вас искать: ведь вы предусмотрительно промолчали о том, куда отправились… Хорошего дня, господа.

Полицейские ушли.

Вальтер стоял в ступоре. Эльза обратилась теперь к нему, продолжив свой кошмарно вежливый монолог:

— Герр Дитце, вас я также благодарю за сотрудничество и многолетнюю заботу о моем здоровье. Сейчас вы тоже можете быть свободны: я в порядке, и ваши последние пациенты — тоже, насколько это возможно. На мой взгляд, ваша совесть чиста: все три сегодняшних операции были абсолютно безвредны. Но вы наверняка устали от всех трудов, треволнений и неразрешимых загадок; вы вполне заслужили отдых. На всякий случай добавлю: если вы, несмотря ни на что, чувствуете внутренний разлад после случившегося, вы можете быть свободны и навсегда. По вашим словам, вы не нарушили наш тройной договор, всего лишь завели полицейских в засаду…

Она заглянула ему в глаза, затягивая паузу. Вальтер понял, что это вопрос, — последний шанс сказать правду. Он вдохнул в грудь побольше воздуху: сейчас, сейчас, он не будет больше ей лгать… и словно со стороны услышал свой голос:

— Да, фройляйн Эльза, как я и сказал…

Она отрывисто кивнула. Шансов у Вальтера больше не было: она путем эксперимента полностью выяснила для себя его характер, и теперь его не имело смысла даже презирать. Чего-то ждать от такого труса было все равно, что обижаться на кошку за то, что она не собака. Эльза закончила безупречно светским тоном:

— Что ж, главное, чтобы вы не нарушали его и впредь, — особенно в свете того, что полиция нами интересуется. Но что бы вы ни решили, наша общая работа до сего момента была весьма плодотворна. Знаете ли, на память о сегодняшнем дне я хочу подарить вам одну вещь… прошу вашу руку… вот этот браслет. Я только что его сделала, как и те милые вещицы, что подарила нашим гостям. Мне он кажется весьма изящным, и я полагаю, что у вас не возникнет желания с ним расставаться.

Эльза застегнула браслет. О, как желал бы этого Вальтер, происходи все в иной обстановке! Но он догадывался, что в этом браслете были скрыты устройство наблюдения, маячок и все та же сверхэффективная взрывчатка. Она сработает, если браслет отключить от «контактной точки» на руке любым способом, — даже если эту руку отпилить.

Он поблагодарил и сказал с дрожью, что, пожалуй, и впрямь пойдет поспит, раз все так хорошо закончилось, но завтра зайдет проследить за здоровьем Эльзы.

Он прекрасно понял ее. Она позволила ему сохранить лицо и официально приняла его версию о полицейских. Но, поскольку он нарушил их тройственный договор, и она об этом знала, то просто так уйти он уже не мог, поэтому и получил смертоносный браслет.

* * *

Эльза и Отто остались одни в разгромленной лаборатории. Отто явственно видел, как ее качало: ноги плохо держали ее. Однако она не села, и даже к стене не прислонилась. Долгим взглядом она посмотрела на труп в черной униформе, но ни слова о нем не сказала. Барон был важнее.

— Герр Штальберг, — молвила Эльза, — думаю, нам надо поговорить. Мой дед и ваш патрон исчез. Я полагаю, мы можем объединить усилия в поисках. Я — абсолютно автономное лицо, я заинтересована в результате, а еще у меня в полиции есть теперь свои люди. Они — мои глаза и уши, и они могут быть нашими общими. Но я слишком долго провела здесь, никуда не выходя, я не особенно интересовалась политикой и вообще всем, кроме науки. Прошу вас, помогите мне восполнить этот пробел. Расскажите, что творится в мире, что случилось с дедом. Вы согласны?

Отто все это время оценивал ее поведение, и должен был признать, что оно впечатляло. С ней можно иметь дело до какой-то степени, решил он. Тем более, что в обстоятельствах, сопутствовавших исчезновению барона, и впрямь было кое-что, что ставило его в тупик, — а вот она со своими оккультными изысканиями могла и понять, что это все значило.

Так впервые в жизни Отто доверился кому-то другому в деле, действительно для него важном. Он кивнул:

— Да.

Эльза снова взглянула на труп:

— Это дело терпит промедления?

— Чем скорее я его «допрошу», тем лучше. Но вам тоже стоит это слышать. Но без объяснений вы не поймете. Начать надо с них. Поднимемся наверх?

— Не стоит, — Эльза накинула на плечи лабораторный залат и уселась в кресло прямо посреди разгрома, — «Допрашивать» его мы все равно будем здесь, как только вы закончите рассказ.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой Отто произносит самый длинный в своей жизни монолог

Отто спросил:

— Фройляйн, ваши опыты начались в двадцать четвертом? Тогда мне надо начать с этого времени.

— Вы переоцениваете мою осведомленность, — чуть улыбнулась Эльза, — Начните со времен Великой войны, если вам не сложно.