Внимание, мины! - [16]

Командир отряда созвал старшин-водолазов. Подчиненные знали: раз Чеков не в духе, совещание будет коротким. Так оно и получилось.

— Я знаю, что вы работаете много и устали, — сказал командир. — Но идет война, отдыхать некогда. Завтра из Новороссийска выходит большой караван. Задача — к утру доложить в штаб бригады, что фарватер чист. Все! Можете разойтись.

Водолазы расходились неохотно. Почему их не выслушали, не спросили мнение каждого?

Первым вышел из каюты командира водолаз Терещенко.

— Пойдемте, хлопцы, покурим, — предложил он.

Все потянулись за ним. Пошел и боцман Василий Петрович Царев, который не курил.

— Совещание считаем продолженным. Выкладывайте, какие мысли созрели в голове. — Терещенко испытующим взглядом окинул своих товарищей.

«Совещание» проходило бурно. Терещенко сказал:

— Не пора ли нам прекратить топтать ил и мутить воду? На своих двоих далеко не уедешь. Кавалерия куда подвижнее матушки-пехоты.

— Это известно каждому, — вставил боцман Царев. — Но еще никто не придумал для водолаза подводного коня. А ногами по дну действительно много не нашагаешь.

— Говоришь, никто не придумал подводного коня? — Терещенко лукаво сверкнул глазами. — Я придумал. Оседлаем мы обыкновенную беседку, с помощью которой красят борт корабля. С кормы спустим ее в воду. Посадим на нее водолаза, и пусть тянут его на буксире. И ноги не устают, и скорость, как у кавалериста. Посматривай вперед да по сторонам.

— А заметил мину — стоп «лошадка», — оживился Царев. — Слез, остропил находку и дальше в путь.

— Конечно. Главное — обнаружить мину, а там уж ею займутся другие; остропят, отбуксируют в сторону от фарватера и, если надо, уничтожат.

Царев заметил:

— Постой, постой. Ведь на каждую остановку затрачивается время. Предлагаю вот что. Пусть каждый водолаз берет с собой простенькие буи — деревянную чурку с намотанным на нее пеньковым линем, к которому подвязан булыжник. Мчится водолаз на своем «коне», видит мину. Бросил рядом с ней булыжник, буек всплыл и обозначил опасное место. А водолаз продолжает путешествие на своей беседке...

Командир отряда, случайно проходивший мимо куривших, остановился, услышав этот разговор. «Ну, и молодцы! Ведь надо такое придумать — скоростной метод обследования фарватера. Скоростной и вполне надежный. Время не терпит. Предложением подчиненных надо воспользоваться немедленно».

Чеков подошел ближе.

— Очень ценные мысли вы здесь высказывали. Вам, Василий Петрович, — обратился командир к боцману Цареву, — поручаю всю организационную работу — подготовить беседку, придуманные вами буи, прочный буксир, проинструктировать водолазов.

Через полчаса все было готово. Два катера вышли на фарватер. Погода стояла ясная, солнечная. Водолазов спустили под воду и начали буксировать на малой скорости в полутора метрах от грунта. Надежная полоса обследуемого дна была шириной до 6 метров.

Дело продвигалось быстро. Водолаз, сидя на беседке, не уставал, мог дольше пробыть под водой, что тоже экономило время. В общем, скорость обследования увеличилась раз в десять.

Сзади следовал еще один катер. Находящийся на нем водолаз был полностью подготовлен к спуску под воду, только сидел без шлема. При обнаружении мины всплывал буек, и этот водолаз, надев шлем, отправлялся на грунт, чтобы быстро остропить мину и отбуксировать в сторону от фарватера. А там уже ее обезвреживали.

К вечеру Михаил Федорович Чеков доложил командиру бригады, что фарватер чист, обнаруженные четыре фашистские неконтактные мины обезврежены.

— Вот и хорошо, — ответил командир бригады. — А вы говорили, что задание невыполнимое. Матросы подсказали? Я и рассчитывал на смекалку моряков.

В начале мая 1944 года меня вызвал капитан 2 ранга Корнилов и приказал:

— Срочно выезжайте в Керчь и организуйте переправу боезапаса через пролив.

Задание было серьезным. На автомашинах и паромом предстояло перебросить с косы Чушка до станции Керчь-1 большое количество боезапаса. А транспорт — одна полуторка.

Я прибыл в Керчь, но Гурский не мог выделить мне ни одной машины; ничем не смог помочь и оперативный дежурный базы. Пришлось идти к начальнику тыла Приморской армии полковнику Алексееву. Тот обрадовал:

— Ладно, машин семь выделю, только не надолго. Нужны самому. Знаешь, наверное, что уже начались бои за Севастополь.

Выделили восемь автомобилей. С таким количеством машин можно было бы перебросить боезапас в Керчь за день, если бы не пролив. Ходили через него всего два парома небольшой грузоподъемности. Но в решении этой трудной задачи подбадривала волнующая весть: «Севастополь освобожден!»

В этот радостный день со своим громоздким хозяйством мы находились на таманском берегу Керченского пролива — на косе Чушка. То, что называлось «паромами», было обыкновенными спаренными баркасами. На них настлали палубу из досок, и переправа готова.

Два таких «парома» курсировали через пролив от зари до зари. На каждый из них брали две, а иногда лишь одну автомашину. Людей же и автомобилей было так много, что трудно себе представить, когда все это окажется на крымском берегу. А войска, жители Крыма, возвращающиеся в родные места, все прибывали и прибывали.