Внимание, мины! - [14]

* * *

Размышляя о прошлом, я осматривал районный центр. «Да, здесь и войной не пахнет», — подумал я. Но первое впечатление было ошибочным. Мирные жители этого районного центра вносили свой посильный вклад в оборону Родины; они самоотверженно трудились на ферросплавном заводе, давая стране высококачественную сталь. Малолюдно было потому, что рабочие большую часть суток находились у станков, на производстве. Но об этом я узнал значительно позднее. А находясь под первым впечатлением и видя, что здесь о войне напоминает лишь светомаскировка, я подумал, что личный состав склада и минной партии живет здесь, как у бога за пазухой.

Минная партия занимала помещение опытной станции виноделия. Вокруг сады и виноградники. Яблоки, груши, персики — всего было в изобилии.

Мичман, который был здесь старшим, ознакомив меня с обстановкой, подал газету и, показав пальцем на корреспонденцию, набранную крупным шрифтом, сказал:

— Прочитайте. Хотя и коротенькая статейка, но в ней описано все очень хорошо.

Я начал читать:

«Двадцатый день боев был в самом разгаре. Свыше ста немецких самолетов одновременно находились в воздухе, и непрерывно пикируя, один за другим обрушивали тонны взрывчатого вещества на наши передовые позиции.

И вслед за бомбовыми ударами снова и снова шла в атаку немецкая пехота, но обескровленная нашим огнем неизменно откатывалась обратно.

К вечеру ценой огромных потерь немцам все же удалось вклиниться в линию нашей обороны. Они окружили один из важных военных объектов и, теряя убитых и раненых, прорывались к цели, стараясь захватить ценные трофеи.

Командование приказало комсомольцу кладовщику Александру Чикаренко взорвать объект.

Громадная штольня таяла в полумраке. У стены, рядом со штабелями взрывчатого вещества, было слышно равномерное тиканье часового механизма взрывателя, установленного на заранее назначенный час. Боец должен был проследить за работой часового механизма и в последний момент перед взрывом быстро покинуть штольню.

Стрельба разгоралась, приближалась и затем стихла. Обеспокоенный Чикаренко выглянул из штольни. К объекту бежали немецкие солдаты, слышались лающие команды гитлеровского офицера.

Еще несколько минут, и все будет кончено — взрыв запоздает. Чикаренко бросился обратно к штольне.

В полутьме он нащупал часовой механизм взрывателя и, помедлив последние секунды, в которые явственно услышал биение собственного сердца и вражеские голоса у входа, оглянулся и, заметив бегущих гитлеровцев, резким движением соединил контакты.

Грянул взрыв, от которого зашаталась земля, вздрогнули прибрежные скалы. А Северная бухта вспенилась от посыпавшихся в нее камней. Сила взрыва была настолько огромной, что осколками и камнями было ранено несколько краснофлотцев, находившихся на другой стороне широкой бухты.

Геройски погиб верный сын Родины двадцатидвухлетний комсомолец Александр Чикаренко, свято выполнив свой воинский долг. От взрыва погибло около двухсот ненавистных фашистских захватчиков...»

Об этом подвиге писала газета «Красный черноморец» 5 июля 1942 года в корреспонденции «Бессмертный подвиг краснофлотца Александра Чикаренко». Речь в ней шла о складах в Сухарной балке.

Долго мы беседовали с Бригадиным о героическом Севастополе, его славных защитниках.

На следующий день, вступив в должность, я сразу же поехал к начальнику минно-торпедного управления флота капитану 3 ранга Дубровину и стал требовать винтовки, пулеметы, гранаты.

— Дорогой мой, — ответил Дубровин. — Все это вы правильно требуете. Но на фронте это сейчас нужнее.

Да, положение с оружием было трудным. Его не хватало.

А гитлеровские войска уже подошли к Новороссийску. Началась эвакуация боезапаса из этого города к нам. Кончилась, как говорили матросы склада и минной партии, для них райская жизнь. Днем и ночью мы принимали торпеды, мины, глубинные бомбы. Из Новороссийска прибыли минеры. Были у них и винтовки, и пулеметы. Они уже «понюхали пороху», и службу на складе считали отдыхом.

Организация службы наладилась, Воины ходили в караулы, наряды, несли дежурство, занимались по специальности.

* * *

На флот стало поступать новое оружие — отечественные неконтактные мины. Командование учло, что их устройство я изучал на курсах, и направило меня на минный склад в распоряжение капитана 2 ранга Константина Ивановича Сулоева. Передав дела и обязанности капитан-лейтенанту Алексею Петровичу Пастухову, выехал на место.

Управление склада размещалось в центре города. Хранилища минно-торпедного оружия были оборудованы в нескольких местах, куда и начали поступать неконтактные мины.

Уже в ходе боевых действий советские конструкторы успешно разрабатывали отечественные образцы неконтактных мин. Была изготовлена мина АМД-500 (авиационная мина донная весом 500 кг).

Это была хорошая мина, надежная. Правда, взрывчатого вещества она имела всего 300 кг. Но и у противника крупных кораблей на Черном море было немного. Так что АМД-500 нас удовлетворяла, а потом появились и мины АМД-1000, но это уже в конце войны.

Мины АМД-500 мы принимали у капитана 1 ранга Владимира Иосифовича Мещерского, потомственного моряка. Он любил море, хорошо знал минное оружие, много работал, испытывая это оружие в условиях боевых действий.