Внимание: граница! - [22]
Наконец показалось урочище Бусага. Измученные бойцы и лошади оживились, заторопились, кто как мог.
Я боялся, не ждет ли нас засада, но басмачи, как узнал я позже, ожидая преследования сзади, от Гурьева, не решились, оставив скот, ехать вперед.
И вот мы у цели. Колодец Бусага от подножия Устюрт находится в семистах-восьмистах метрах. Слева и справа барханы, кустики степной полыни, дикий клевер, пырей. Вода в колодце чистая. Каждый готов выпить по ведру. Пришлось установить норму, чтобы люди и лошади не опились.
Басмачи коварны — целые отряды их могли скрываться в барханах. Мне рассказывали, как погиб один дивизион, отправленный из Ташкента на борьбу с басмачами. Многодневный переход измотал красноармейцев. Выйдя к колодцу, бойцы сразу бросились к нему. Но колодец оказался засыпанным. Начали расчищать его. Местность казалась пустынной, поэтому командир пренебрег разведкой и укреплениями. Между тем басмачи достигли колодца раньше, засыпали его и укрылись в барханах. В спрессованном песке они вырыли тоннели и проходы, достаточные, чтобы спрятать не только людей, но и лошадей. Дивизион расположился на отдых, и тут-то, выйдя буквально из-под земли, басмачи перебили весь дивизион. Спаслось только двое бойцов. Пешком они добрались до Красноводска и рассказали о трагической гибели товарищей. Но и их спасти не удалось: они умерли от истощения и жажды…
Вот почему, как ни устали все мы, отдыхать я не разрешил. Мы прощупали каждый курган в окрестности семи-восьми километров. Не теряя ни минуты, принялись сооружать вокруг колодца укрепления — рыть окопы, устраивать огневые ячейки, маскироваться.
Рядом со мной работал Чурин. Я окликнул его:
— Вы спрашивали, на что у нас будет расчет. Так вот, смотрите. Прежде всего мы должны все предусмотреть, чтобы басмачи нас не обхитрили. Мы уже приняли кой-какие меры: не дали себе отдохнуть, все придирчиво осмотрели, нет ли засады или какой другой неожиданности. Далее. Басмачей много, а нас мало, правда? Значит, они нас могут атаковать со всех сторон. Но зато мы имеем два станковых и два ручных пулемета. Сколько в минуту делает выстрелов один пулемет?
— Тысячу пуль в минуту, товарищ комдив!
— Правильно, товарищ Чурин. Вот и надо пулеметы поставить так, чтобы ни с какой стороны нас невозможно было захватить врасплох. Ясно?
— Ясно, товарищ комдив!
— В этом второй наш расчет. Но это не все. Знаете ли вы, что казахи отличные стрелки?
— Так точно!
— Мергенами их называют. Так вот надо, чтобы мергены старались зря. Чтобы у нас ни один выстрел не пропадал даром, а они бы стреляли по ложным целям.
— Это как же?
— А очень просто. Сильнее всего должен быть укреплен колодец. В пустыне побеждает тот, у кого есть вода. Пока в наших руках колодец и пулеметы, мы непобедимы. А вот на флангах мы сделаем ложные участки. В окопах будет по два-три красноармейца, и те зря высовываться не станут. Зато на колышках мы укрепим десять-пятнадцать фуражек в каждом окопе. Пусть себе мергены стреляют по этим фуражкам, пока наши бойцы стреляют по мергенам. В этом наша третья хитрость. А самый главный наш расчет на мужество, стойкость и находчивость каждого бойца. Ясно, товарищ Чурин?
— Так точно, товарищ комдив!
В первый же день, а было это двадцатого июня, я выслал разведку за двенадцать километров, на плато Устюрт. Разведка, ничего не обнаружив, вернулась обратно. В тот день мы работали до глубокой тьмы.
Ночью выставили часовых. Однако, когда я через некоторое время пошел их проверять, двое из часовых спали.
— Этак, — сказал я командиру отделения Дженчураеву, — нас басмачи в два счета могут вырезать!
— Спят?! — возмутился Дженчураев. — Ну, я их на всю жизнь научу, как спать на посту!
Подкрался к ним, потихоньку вынул из винтовок затворы, а потом отполз, да как гаркнет:
— Алла! Алла!
Часовые схватились за ружья, а затворов нет.
На другой день было смеху над заснувшими часовыми!
— Вас бы поставить на пост после двух суток без сна! — беззлобно отругивались они.
— Товарищ Дженчураев: «Алла! Алла!», а он: «Господи боже мой!» — потешались бойцы.
— А Петров не растерялся да чуть прикладом не огрел товарища командира.
…На другой день я дважды высылал на десять-двенадцать километров разведку. К вечеру разведчики привели двух казахов. Это был дозор басмачей. Задержанные рассказали, что в тридцати километрах от нас движется к колодцу Бусага отряд в семьсот пятьдесят человек под руководством Калия Мурза-Гильды. За ним идут сотни тысяч голов скота. После колодца Бусага вся эта лавина должна двинуться на Красноводск, где в двухстах километрах от города их ждет другая, двухтысячная банда.
— Как быстро басмачи движутся? Когда должны дойти до нас? — спросил я.
— Завтра должны быть здесь.
И вот 22 июня 1931 года часов в двенадцать дня я увидел в бинокль, как на гребень Устюрта вышла конница. Тремя лавинами стала она спускаться. Еще было время, и я посчитал. Пленные не обманули: басмачей было сотен семь с лишним.
Я дал команду не открывать огонь, пока они не подойдут метров на двести пятьдесят. Тысяча пуль в минуту станковых пулеметов не должна была пропасть даром.
