Внезапная страсть - [2]

Горничная озабоченно нахмурилась:

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Отлично, – соврала Селина.

Добрела до окна и снова устало опустилась на низкий подоконник. Тяжело вздохнула, поставила локти на карниз, опустила подбородок на сложенные ладони и посмотрела на игравшую во дворе веселую компанию: дети слуг и рабочих с плантации танцевали и пели под руководством старшего мальчика, который ритмично прищелкивал языком и топал ногой. Слова Селина слышала плохо, но все-таки понимала, что речь в песне идет о Треворе. Казалось, этого таинственного человека с нетерпением ждали все – разумеется, кроме нее.

Вытирая краем передника мокрый от пота лоб, из кухни вышла повариха Золя. Должно быть, сбилась с ног, готовясь к приезду дорогого гостя. Наверняка на плите уже вовсю кипели и булькали многочисленные котелки и кастрюли. Даже на расстоянии в воздухе витали волшебные ароматы секретных подливок, филе и святой троицы луизианской кухни – сельдерея, душистого перца и лука. Желудок требовательно заурчал.

– Кажется, Золя готовит бамию?

– И джамбалайю – уточнила Мари. – Любимые блюда мисчи Тревора.

Селина взглянула вопросительно, и Мари выразительно вскинула брови.

– Вы же знаете, что наша мастерица всегда старается приготовить гостям что-нибудь особенное.

Гостям? Но разве Тревора можно считать гостем? Его не было дома всего два года. Селина наведывалась в кухню не часто, но успела заметить, что повариха тоже называет молодого господина «мисчи». Почему все говорят об этом человеке с такой нескрываемой любовью? Он же самый настоящий распутник – во всяком случае, если верить слухам.

Но кто дал ей право судить? Мари и Золя знают Тревора с рождения, а она даже ни разу не видела. Если кто-то здесь и был гостем, то именно она, Селина. С мистером Андрузом она познакомилась только в прошлом году, на похоронах свекрови. Родственников у Селины не осталось, а возвратиться в опустевший дом не позволила тяжелая болезнь и горечь потери. Джастин сжалился и пригласил к себе.

Сердце снова печально защемило. Почему же в последнее время стало так плохо? Селина потерла руку: от плеча до запястья тянулся тонкий красный шрам – напоминание о страшном несчастье, жестоко лишившем ее и мужа, и ребенка.

Мари подошла и остановилась рядом.

– Мадам, вы еще ни слова не сказали о тех прекрасных платьях, которые прислал из города мистер Андруз. Они вам не нравятся?

– Очень нравятся.

– Так в чем же дело?

Селина пожала плечами. Разве можно ответить, в чем дело, когда не понимаешь даже собственных мыслей?

– После смерти матери мисчи Тревор все время сидел на этом подоконнике, подперев ладонью подбородок, и смотрел в никуда – точно так же, как вы.

Селина отдернула локти от карниза, как отдергивают палец от раскаленной плиты.

Мари нахмурилась.

– Сдается мне, что новый гардероб не слишком вас интересует. Письмо от мисчи Тревора пришло на том же пароходе, который привез платья. – Она внезапно смягчилась и потянулась, чтобы поправить локон, самовольно выбившийся из прически и спустившийся на шею. – Беспокоитесь насчет проказ мисчи Тревора? Наверняка немало слышали о его похождениях.

Селина вспыхнула и недовольно повела плечами.

– Не говори глупостей.

Мари тут же опустила руку, на шаг отступила и заговорила на причудливом креольском диалекте, обладавшем удивительной способностью поднимать настроение.

– Не тревожьтесь о мисчи Треворе. Он не станет к вам приставать. Пусть он повеса и порой даже ведет себя как дурачок, но ни разу не слышала, чтобы надоедал той, которая этого не хочет.

Селина рассмеялась.

– Вот уж не задумывалась о том, что твой мисчи Тревор может «приставать» ко мне. – Она отвернулась к окну, но все-таки успела заметить, как весело, широко улыбнулась Мари. – Ради всего святого, я же не выползла из-под камня.

То ли подействовало легкое поддразнивание, то ли сияющая улыбка осветила комнату, но на душе стало легче.

– Может быть, хотите принять горячую ванну, госпожа Селина?

– Лучше продолжай работу, а то до приезда Тревора не успеешь перенести мои вещи из его комнаты в гостевую.

Мари снова улыбнулась.

– Пароход из Нового Орлеана придет на закате, а нам пока надо дождаться полудня. – Она подняла самую большую корзину и понесла к двери.

Из коридора донесся зычный голос мистера Андруза.

– Ради бога, Мари, что ты делаешь?

– Убираю вещи мадам из спальни мисчи Тревора и переношу в комнату для гостей, сэр, – деловито ответила та.

– Сейчас же верни все на место.

Селина вскочила с подоконника и подбежала к двери.

– Мари всего лишь выполняет мое распоряжение.

Хозяин не стал повторять, а просто молча посмотрел на служанку.

Мари понимающе кивнула и, словно не замечая присутствия Селины, поспешила обратно.

Мистер Андруз провел ладонью по седым волосам.

– Позволите спросить, что заставило вас затеять всю эту суету с переездом в гостевую комнату?

Селина скрестила руки на груди.

– Разве вы не слышали? Ваш сын возвращается.

Мистер Андруз нахмурил густые брови.

– Он пробудет здесь недолго… несколько дней.

Селина растерялась.

– Правда?

Хозяин насмешливо склонил голову.

– Неужели вы действительно поверили, что мой тридцатилетний сын собрался жить вместе с отцом? Он приехал из Лондона по делам – в Новый Орлеан, а не сюда.