Внезапная страсть - [17]

— В то время, — продолжал он, — как мужчина просто не живет со своей женой, он — как бы это сказать — неуязвим для некоторых женщин, единственной целью которых является выгодное замужество. — Он улыбнулся. — Теперь понимаешь?

Она почувствовала, как у нее внутри все сжалось. Она встала, держась за спинку дивана.

— Ты хочешь сказать, что не даешь мне развода, потому что иначе стал бы легкой добычей для искательниц богатых мужей? — переспросила она.

Легкая усмешка тронула его губы.

— Ну, это одна из причин, — согласился он. «Говорят, если тебя что-то выводит из себя, надо посчитать до десяти, — как в тумане вспоминала Крессида,

— ну что ж, интересно, если она станет медленно считать до тысячи, сможет ли это помочь ей избавиться от бешеной ярости, которую вызвали его слова. И не будет ли ему приятно, увидеть это?» Она представила себе его довольную улыбку, если она начнет орать и царапаться, как дикая кошка.

В эту минуту она была благодарна своей профессии, потому что, когда она опять взглянула на него, лицо ее было столь же спокойным, как и его. Ей даже удалось изобразить какое-то подобие улыбки, которой она обычно приветствовала малознакомых людей. Она ничего не добилась, придя сюда — но, если хорошенько подумать, разве она на что-нибудь рассчитывала? И разве когда-нибудь могла рассуждать здраво, когда речь шла о Стефано?

— Нет смысла разговаривать с тобой, — сказала она холодно. — С тобой свяжется мой адвокат.

— Разумеется, — вежливо ответил он таким же ледяным тоном.

Она спокойно прошла к двери, хотя больше всего на свете ей хотелось бежать без оглядки. Чувствуя на своей спине оценивающий взгляд, она хотела уйти отсюда и больше никогда не видеть его.

Когда она взялась за ручку двери, он заговорил:

— Дорогая. — Его мягкий тон обескуражил ее, она просто не могла не откликнуться, не повернуться к нему. В надежде… В надежде на что? На то, что он передумал и согласен на раз вод?

Она обернулась:

— Да?

— Чао, — насмешливо произнес он, и это обычное итальянское прощание заставило мгновенно вспомнить все — и тот день, когда она уходила от него. Но тогда это было не «чао». Она до конца жизни будет помнить его безразличное холодное «до свидания».

— Иди к черту, — ответила она, зная, что ей как можно скорее надо уйти отсюда, подальше от него.

Неужели она надеялась, что он согласится на развод? Нет, она надеялась совсем не на это.

Совсем не на это.

Глава 5

Крессиде удалось в достаточной степени взять себя в руки и спокойно пройти мимо блондинки в приемной. Она толкнула сверкающую входную дверь и, прежде чем выйти, глубоко вздохнула, как будто это могло придать ей силы. Ее лоб и верхняя губа были покрыты бисеринками пота, и она совсем уже было собралась снять фланелевое пальто, как заметила, что день довольно холодный, кроме того, немного моросит дождь, так что через минуту она охладится и успокоится, как только немного придет в себя от разговора со Стефано. Однако же она простояла у двери несколько секунд в полной растерянности и только потом машинально направилась в сторону метро.

Лишь купив билет, она наконец-то пришла в себя окончательно и увидела, что уже половина одиннадцатого, а репетиция начинается через полчаса.

Репетиция… Как она сможет провести репетицию в ее теперешнем состоянии, когда ее единственное желание спрятаться в своей квартирке, лечь на узкую кровать и выть, пока не выльются все слезы? Но, разумеется, как раз этого она позволить себе не могла. Она — профессиональная актриса и должна уметь владеть собой. Хватит с нее вчерашнего дня.

Ступив на серую закопченную платформу, Крессида пожалела, причем уже не в первый раз в своей жизни, что не занимается чем-нибудь обычным, заурядным, имея нормальный рабочий день и не ожидая чего-то необыкновенного от своей работы. Когда не надо надевать на лицо улыбку и притворяться кем-то другим, даже не зная, кто ты на самом деле…

Она машинально скрутила свой билетик. Она была совершенно сбита с толку из-за Стефано. И ничего не осталось от той черно-белой картины, которую она нарисовала себе два года тому назад. Иначе, почему она чувствует себя такой растерянной и взволнованной при встрече с ним?

Сидя в вагоне, мчащемся по черному туннелю, она прикрыла глаза.

Ей очень хотелось с кем-нибудь поговорить, с кем-нибудь, кто бы помог ей разобраться в запутанных мыслях и чувствах. Но ей не хотелось говорить об этом ни с кем, кто был занят в этой пьесе, и уж конечно она понимала, что об этом нельзя говорить с Дэвидом.

У нее было поразительно мало друзей. Жизнь актрисы — прекрасный повод не устанавливать длительные дружеские связи. Периоды простоя чередовались с работой, когда приходилось трудиться днями и ночами, причем в различных местах, поэтому жизнь у артистов довольно кочевая, но многим именно это в ней и нравилось. Именно этого когда-то добивалась Крессида. И теперь у нее не было близкого человека.

Если не считать Джуди, ее соседки по квартире и наперсницы тех прежних дней, когда они учились в театральном училище, до того, как Стефано сделал ее исключительно своей собственностью.

Джуди поймет. Джуди была с ней с самого начала — и она, конечно, помнит тот вихрь чувств, которые в ней всегда вызывал Стефано.