Внемлющие небесам - [15]

А бастионы света, сверканье куполов,

Бриллиантовые своды гротов!

Прекрасный эльфов рой,

Как гроздь горящих сфер на бледном фоне мирозданья!

Джерард Мэнли Хопкинс, 1877…

– Нечто подобное предвидели давно и строили на этот счет различные домыслы… С математической точки зрения это выглядит как некая игра, – весь спор идет о том, что где-то в Галактике находится другая раса, допустим, равная нам или же превосходящая нас по уровню цивилизации. Вот только никто не знал ни дня, ни часа, когда мы встретимся. Что-то подсказывает мне: час этот настал.

– Как вы думаете, они будут настроены дружелюбно?

– Летит. Мчится прямо к нам. А как поступили бы мы, появись чужой корабль в нашем секторе пространства? Вы говорите, дружелюбно настроены? Ну что ж, может быть! Попытаемся установить с ними контакт. Мы просто обязаны сделать это. Однако имеется подозрение, наше путешествие подходит к концу. Слава Богу, у нас есть мортиры!..

Мюррей Лейнстер, 1945…

Те, у кого есть вера, что цель освятят гигантские усилия, продолжат исследования, питаемые надеждой, что когда-нибудь в грядущем, – может, через сто лет, а может, и через неделю, им посчастливится напасть на след…

Фрэнк Д.Дрэйк, 1960…

2. ДЖОРДЖ ТОМАС – 2027

…Только слушатели – привидения,

Нашедшие в доме ночлег, -

Стояли и слушали в лунном свете.

Как говорит человек…

Уолтер де ла Мар. «The Listeners»

Он миновал самую низшую точку выложенной железными листами долины, прошел под висящей на фоне неба огромной металлической чашей и обогнул посыпанную белым ракушником автостоянку.

Кованый кратер, – будто сосуд для звездной тишины -

Порожний кубок, покорно ждущий наполнения…

Через стеклянную дверь он ступил из яркого солнца в полумрак одноэтажного здания и по длинным, прохладным коридорам, светлеющим по мере того, как привыкали глаза, прошел к комнате с табличкой «Директор». Миновал средних лет секретаршу и вошел в оберегаемый ею кабинет, где ему навстречу, из-за стола, заваленного бумагами, поднялся какой-то человек.

В коридоре один за одним возникали желающие взглянуть на пришельца: бледные от ночного затворничества ученые и их загорелые ассистенты. С лицами, измученными от избытка фактов, и с глазами, лишенными какого-либо выражения, словно погасшие экраны.

– Мое имя Джордж Томас, – сообщил прибывший.

– А я – Роберт Макдональд, – сказал сидящий за столом человек.

Они пожали друг другу руки. «Приятное рукопожатие у этого Макдональда, – подумал Томас. – Слабое, но не вялое, как раз такое и должно быть у человека, которому ничего и никому не приходится доказывать».

– Я знаю, – сказал Томас. – Вы – директор Программы.

По тому, как он произнес это, чуткий собеседник смог бы сделать определенные выводы. Впрочем, Томасу было все равно.

Прохладный, скромно, но со вкусом обставленный кабинет чем-то напоминал хозяина. В отличие от коридора, где пахло смазкой и озоном, здесь господствовал близкий сердцу Томаса аромат бумаги и старых книг. Почти как дома. За обычным письменным столом поднимались высокие – во всю стену – стеллажи со множеством полок, уставленных книгами в потемневших от времени коричневых, темно-красных и зеленых переплетах из настоящей кожи. Томас, стоявший в центре комнаты, не смог разобрать полностью ни одного названия на корешке. Однако удалось определить: добрая половина книг – на иностранных языках. Руки зачесались взять хотя бы одну, дотронуться до гладкой поверхности переплета, полистать хрупкие страницы…

– По поручению журнала «Эра» я должен представить читателям вашу Программу. От самых ее истоков.

– Чтобы прикончить ее.

Томас не смог даже удивиться. «Вряд ли я сейчас способен вообще на подобные ощущения», – подумалось ему.

– Точнее, подготовить похороны, – несколько поправил Томас собеседника. – Ведь Программа уже скончалась.

– Вы располагаете какими-то основаниями для такого утверждения или это просто предубеждение?

Томас поудобнее устроился в кресле.

– Программа продолжается уже свыше пятидесяти лет. И за все это время – никаких результатов. За полвека умирает даже надежда.

– «Старушка еще полна жизни».

Томас вспомнил, откуда эта цитата.

– Да, литература вечна, она переживет все, – согласился он. – Но вот, пожалуй, кроме нее, на это, увы, может рассчитывать немногое.

Он вновь пригляделся к Макдональду.

Директору Программы сорок семь. На столько он в выглядит. Впрочем, глаза у него голубые и чистые, а черты лица знаменуют собой силу воли и характер.

– Почему вы решили, будто в мои намерения входит прикончить Программу?

Макдональд улыбнулся, и лицо его просветлело. Томасу подумалось: хорошо бы понять, к чему эта улыбка и что представляет собой человек, способный вот так улыбаться.

– «Эра» – издание элитарное. Ваши читатели – частью бюрократы, частью – технократы. Среди тех и других немало солитариан. «Эра» призвана упрочивать их предрассудки, поддерживать самолюбие и выражать интересы. А Программа в какой-то мере угрожает этому триединству, особенно безупречному функционированию механизмов нашего технологического общества.

– Вы переоцениваете наши высшие круги, где не мыслят столь глубоко.

– За них это делает «Эра». Но если даже это и не так, все равно: Программа – лакомый кусочек для «Эры», и вполне сгодится как объект ее сатирического бичевания. Сегодня смысл всей игры заключается в одном – выискать еще что-то и поднять на смех.