Внедрение в ЦК - [44]

В годы первой империалистической войны Троцкий, встретивший ее во Франции, ведет яростную антивоенную пропаганду. Одностороннее обличение милитаристских зверств англо-французской и русской стороны привело к административной высылке в Испанию. Оттуда вскоре на деньги американских евреев-социалистов Троцкий перебирается в США «как деятельный участник в борьбе за русскую свободу, к которой в Америке всегда относились с большим сочувствием». Однако, ожидаемой триумфальной встречи в Нью-Йорке не состоялось, хотя в печати и была отдана дань ораторскому мастерству прибывшего. Подвел Троцкого недостаток демократизма в общении со слушателями. После Февральской революции Троцкий покидает негостеприимную Америку, но англичане арестовали его в Галифаксе, поместили в лагерь интернированных, откуда он был освобожден по настоятельным требованиям Петросовета и министра иностранных дел Временного правительства Милюкова. Прибыв в мае 1917 года в Петроград, Троцкий, по словам Луначарского, пришел к большевизму «несколько неожиданно и сразу с блеском». Вначале он в составе «межрайонки» держался вне большевиков и меньшевиков, противился ее объединению с большевистской организацией столицы, выступал за сотрудничество с Временным правительством, ставил под сомнение ленинский курс на социалистическую революцию. После разгона июльской демонстрации отмежевался от большевиков и попросил Временное правительство заключить его в тюрьму. Просьба была удовлетворена. Однако, вопреки намерениям Троцкого VI съезд партии включил «межрайонку» в ряды большевиков, а ее представителей — Троцкого и Урицкого избрал в состав ЦК. После разгрома корниловского мятежа председателем Петросовета на место Чхеидзе по рекомендации Каменева был предложен выпущенный из «Крестов» Троцкий. Причем кампанию по его избранию в Петросовет возглавлял левый эсер Павел Деконский, разоблаченный вскоре как агент царской охранки.

Лейба усмехнулся, вызвав этим недоуменный взгляд Камо, заканчивающего свою речь. Ему пришла вдруг в голову мысль, испугавшая его, но дававшая ему возможность стать единственным Вождем мировой революции — необходим Заговор, убирающий всех противников с Олимпа Советской власти. В первую очередь необходимо устранить Ленина, Сталина и Дзержинского. Нужно привлечь военспецов, всем обязанных ему своей карьерой в Красной армии, взять того же Тухачевского, который спит и видит себя на месте наркома военных дел. «Черт, совсем забыл про Сорокина и его банду! Нужно срочно поднять все свои связи среди американских евреев, этот чертов бандит не должен вернуться из своего турне. Последнее турне! Добытому им золоту он, Бронштейн, найдет лучшее применение, чем эти долбанные большевики». Эта мысль настолько воодушевила Троцкого, что он первым зааплодировал выступлению Камо, с усмешкой поглядывая на живых мертвецов в этом зале, которые ненароком задержались на этом свете.

Глава 14

Совнарком покидал Кремль — было принято решение освободить памятник культуры и дать возможность москвичам как и до революции гулять внутри Кремля и посещать его храмы. Переезжали в комплекс зданий бывшего Московского дворянского института для девиц благородного звания на Новою Басманную. При этом Народный комиссариат путей сообщения освободил это здание и перебрался в Петроград на набережную реки Фонтанки, 117, где раньше располагалось Министерство путей сообщения Российской империи. Было принято решение частично разгрузить Москву и часть аппарата вернуть в Петроград. Наркомом путей сообщения неожиданно назначили Троцкого и тот был недоволен переводом наркомата из столицы. Ленин потребовал от нового наркома немедленно восстановить в здании бывшего Юсуповского дворца Институт инженеров путей сообщения с привлечением оставшихся в живых преподавателей.

Ленин должен был покинуть свой кабинет последним, он с сожалением расставался с уютом кремлевского дворца. Ну а сегодня он пригласил к себе высших иерархов русской православной церкви, за столом для совещаний сидели и пили чай Патриарх Тихон; Митрополит Казанский и Свияжский Кири́лл (в миру Константи́н Илларио́нович Смирно́в; Митрополит Ярославский и Ростовский Агафанге́л (в миру Алекса́ндр Лавре́нтьевич Преображе́нский); Архимандрит и настоятель московского Златоустовского монастыря Пе́тр (в миру Пётр Фёдорович Поля́нский); иеросхимонах Алексий (в миру Соловьёв); Архимандри́т Крони́д, наместник Троице-Сергиевой лавры (в миру Константи́н Петро́вич Люби́мов); Архиепископ Иннокентий (в миру Константин Павлович Соколов); настоятель в Троицко-Селижаровском монастыре Тверской губернии Никон (в миру Николай Фёдорович Дегтяренко); директор Высшего богословского института Варфоломе́й (в миру Никола́й Фёдорович Ре́мов); иеромонах Григорий (в миру Сергей Алексеевич Козырев); духовник на Афонском подворье в Москве Па́вел (в миру Па́вел Миха́йлович Галько́вский; епископ Белёвский, викарий Тульской епархии Игна́тий (в миру Серге́й Серге́евич Садко́вский); епископ Бийский, викарий Томской епархии Иннокентий (в миру Константин Павлович Соколов).

— Наша встреча, товарищи служители культа, вызвана сложившейся необходимостью — гражданскую войну мы закончили, объявили всем врагам нашей республики полное прощение их преступлениям. Страна возвращается к мирной жизни, скоро посевная, как и в гражданскую, будем теперь биться с нашей землицей за урожай! — Ленин скупо жестикулировал, разглядывая своих непростых гостей — Я хочу узнать — как вы видите свою жизнь в Российской Советской Социалистической Республике?