Внедрение - [29]

На этот раз приземлились вовсе не священники.

Это была местная полиция. Солдаты. Или же люди из Корпуса Охраны. Я узнал их. Элегантный, порочно-обаятельной наружности офицер с восточными чертами лица, в желтовато-серой пятнистой униформе и черных армейских ботинках, спрыгнул на мокрую землю. За ним последовали еще двое: в таких же ботинках, но одетые более пестро — громадный негр с ручным пулеметом и низкорослый метис, в руках которого была автоматическая винтовка с примкнутым штыком. Пилот остался сидеть в кабине, высунув наружу — для верности, — ствол автомата. Внутри вертолета притаились еще двое или трое — тоже со стволами.

Подобное мне доводилось видеть и в Мозамбике.

Только там местные жители встречали незваных гостей с автоматами АК-47, гранатами и базуками. И их вертолет больше в небо не поднимался.

Коротышка с негром забегали от хижины к хижине, засовывая туда свои стволы и полностью игнорируя индейцев. Офицер с хозяйским видом расхаживал по центру деревни.

— Никого, — прокричал негр. — Здесь ни-ко-го!

Тем временем я ломал голову, что за невероятное предвидение руководило Кайяпи, когда он помчался в джунгли прятать мои пожитки? Не давала мне покоя и другая мысль. Не являлась ли столь трогательная забота о чужаке следствием ритуального любовного состязания, в результате которого я прошлой ночью оказался связан с племенем пока еще не понятными мне узами?

Кайяпи с невинным видом выбрел из джунглей — причем совсем не с той стороны, где он исчез несколько минут назад вместе с моими шмотками.

Офицер, используя всю мощь легких, попытался вступить в разговор на португальском с несколькими мужчинами шемахоя. Однако все они, включая Кайяпи, смотрели на него с видом полного недоумения.

Коротышка завершил обход и проверку главного круга хижин. Табуированная лачуга лежала в поле его зрения, но располагалась на сотню ярдов в глубь джунглей, к ней вела лесная тропа, больше походившая на канаву раскисшей грязи.

Метис заколебался, видимо сравнив размеры участка затопленных джунглей между ним и хижиной с расстоянием, отделявшим его от вертолета. Затем сделал вид, что не заметил ее.

— Здесь тоже никого, — подал он голос хозяину.

Но что разыскивали эти подонки?

Неужели то же, что искали португальские войска в деревеньке племени маконде, когда приземлились туда на своей «Алюэтте»? Что могло им понадобиться в этих дебрях, тонущих в грязи, а вовсе не в политических междоусобицах?! Ладно — на улицах Рио, ладно — в прибрежных африканских деревнях, но в глуби Амазонии?

Офицер проорал что-то в вертолет, из которого тут же вылез затравленного вида индеец-переводчик. Он обратился к землякам посредством громкоговорителя на каком-то индейском диалекте — вроде языка тупи, а затем прибегнул еще к паре других — с одинаковым успехом. В языке шемахоя таился некий сдвиг, начисто отделявший местное население от всех соседей. Поэтому все потуги переводчика остались тщетными. Кайяпи же не проявлял никакой инициативы.

Внезапно офицер огляделся и ткнул пальцем в негра и коротышку, которые тут же присоединились к нему и пустились по грязи штурмовать свой вертолет.

Лопасти закрутились, разгоняя зыбь по воде и сотрясая тростниковые хижины. Незваные гости взлетели и, поднявшись над поселком, вскоре исчезли за вершинами деревьев.

Они не рискнули оставаться в деревне больше десяти минут.

Позже я расспросил Кайяпи, что случилось бы, заберись коротышка в табуированную хижину.

— Тогда, наверное, мы бы их убили.

— А ты знаешь, Кайяпи, что могут сделать эти ружья у них в руках?

— Еще бы, я знаю, что такое ружья.

— Ты знаешь карабины, винтовки, пистолеты. Так-то, Кайяпи. Это все ружья, которые стреляют один, два или три раза. А их ружья стреляют «кай-кай» раз — причем в одно мгновение. — И я несколько раз ткнул пальцами воздух, как это делал офицер.

В ответ Кайяпи лишь пожал плечами.

— Может быть, мы их и убили бы.

— А зачем ты спрятал мои вещи в джунглях? — поинтересовался я.

— А разве я поступил неправильно, Пи-эр? — ответил этот хитрец вопросом на вопрос.

— Верно. Ты сделал как нельзя лучше.

— Ну вот.

— Но у меня совсем другие причины так думать, чем у тебя, Кайяпи.

Он уставился на меня недоуменно, затем встряхнул головой и рассмеялся.

— Завтра, Пи-эр, ты должен встретиться с мака-и. Мы завтра все встречаемся с ним.

Начались приготовления к танцу. Танцу в глубокой — в два фута — воде. Часть прилегающих джунглей уже под водой, в низинах глубина доходит до шести футов и более.

Деревня расположена на склоне. И одному Богу ведомо, какого уровня достигнет вода в ближайшие несколько недель. А какой высоты эта треклятая дамба? Тридцать или сорок метров?

Муравьи уже с ума посходили — носятся по веткам как безумные, забираясь все выше. Радужно-голубые бабочки морфо, составлявшие изумительные орнаменты — точно декоративные тарелки, развешанные по деревьям, — теперь тревожно порхают над водами. Красные и оранжевые макао рассыпались по ветвям и лианам, напуганные собственными воплями. Сегодня утром я видел парочку аллигаторов, барахтавшихся возле самой деревни. В джунглях уже вовсю шныряют рыбы. Скоро они будут носиться, словно птицы, меж ветвей.