Вне подозрений - [46]

Батлер поднял брови.

— Вы искренне думаете, — осведомился он, — что джентльмен должен использовать револьвер против подобных типов? Их угрозы следует попросту игнорировать.

— Ради бога, послушайте меня! При вашей первой встрече Золотозубый счел вас простофилей…

— У меня сложилось о нем такое же мнение. Возможно, оно чересчур лестное.

— Но сейчас он так не считает. Золотозубый не станет рисковать — он подкрадется к вам сзади, когда вы этого не ожидаете. Что вы собираетесь делать, мой дорогой сэр?

— Ни до встречи с ним, ни сейчас, — спокойно ответил Батлер, — у меня не было никаких идей насчет того, какой тактики придерживаться. Но я что-нибудь придумаю.

— Пэт, — воскликнула Люсия, — а если они нападут на вас этой ночью?

— Ну и что? Не тревожьтесь, милая моя. — Батлер потрепал ее по щеке — к ужасу мисс Кэннон, и поставил лампу на столик. Его вновь одолевало любопытство. — Надеюсь, теперь мы услышим нечто по-настоящему важное. Доктор Фелл, вы намерены рассказать нам о Клубе убийц?

— Да, — серьезно ответил Фелл.

В наступившем молчании, когда остальные инстинктивно шагнули назад, он опустился на край широкой кровати, упираясь тростью в пол.

— Признаюсь, — с непривычной скромностью продолжал Батлер, — что мои мозги бессильны. Я лишь знаю, что эта шайка изобрела какой-то совершенно новый способ рэкета…

— Нет! — прервал доктор Фелл голосом, похожим на пистолетный выстрел, и стукнул по полу наконечником трости.

— Значит, он не новый?

Вскинув массивную голову с копной седеющих волос, доктор Фелл изучал Батлера взглядом старика, обладающего энергией юноши.

— Я часто говорил суперинтенденту Хэдли, — вздохнул он, — что ему следует на пятнадцать часов в день закрываться в библиотеке и читать книги по истории. На это он не без оснований возражал, что в таком случае у него больше ни на что не оставалось бы времени. Не существует преступления и преступных тенденций, которые не повторялись бы снова и снова. То, что вы соизволили назвать рэкетом, старо, как Средние века.

Тусклая белесая лампа словно переносила комнату с обоями в желтую полоску в Викторианскую эру. Время перестало существовать. Миссис Тейлор, даже если ее призрак все еще ухмылялся под крашеными волосами, могла быть мертвой уже почти столетие. Но доктор Фелл перенес слушателей на много веков раньше.

— Я не отклонюсь от темы, — продолжал он, — упомянув о средневековом крестьянине. Любому школьнику известно, какой тяжелой была его жизнь. Казалось, церковь и государство объединились, чтобы угнетать его. Князья церкви и мира ездили мимо на великолепных лошадях в замки, полные яств и напитков, а ему приходилось искать пенни или его натуральный эквивалент, чтобы нагрузиться элем в пивной и забыть ненадолго о своих бедах. Его могли повесить за ничтожный проступок или отправить на войну за границей. Единственным его утешением была церковь, сверкающая в сиянии свечей, как небесное видение, как золото из сундуков. Но и там таились ужасы. Бог существовал, но он был далеким и грозным. Разве он делал что-нибудь для детей горя?

Доктор Фелл махнул рукой:

— Ладно. Это всего лишь краткий экскурс с комическим привкусом, если вспомнить о том, что мы именуем прогрессом. Давайте подумаем о невыносимых ужасах в жизни сегодняшнего обыкновенного человека.

Поскольку мисс Кэннон собирается заговорить, спешу добавить, что это не вопрос того, какое правительство сейчас у власти, а результат мирового катаклизма. Никакое правительство за пределами Утопии не способно создать панацею от всех бед. Но вернемся к нашему обыкновенному человеку.

Конечно, качество его жизни повысилось! Он не голодает, хотя получает лишь столько пищи, чтобы не свалиться с ног. Даже при наличии денег он не может ничего купить, так как покупать абсолютно нечего. Он стоит в длинных очередях за сигаретами, когда может себе это позволить. Даже реклама издевается над ним, восхваляя какой-нибудь заварной крем, который достать все равно невозможно, поскольку его хотят слишком многие.

Его давят в толпе, мнут в очередях, опутывают бюрократической волокитой, обманывают торговцы, с которыми ему приходится иметь дело. Его нервы истерзаны пятью годами войны и авианалетов, поэтому он отчаянно стремится вырваться из убогой реальности. Вы когда-нибудь обращали внимание на бесконечные очереди в кинотеатры, где люди с пустыми, как у овец, глазами, мерзнут, чтобы ненадолго оказаться в подслащенной чепухе мира кино? Каким может быть их душевное состояние?

Давайте вернемся к давно усопшим, но хорошо знакомым персонажам Средневековья. Для многих из них с их кошмарным существованием Царь Царей являлся непостижимой загадкой. Но был и другой бог, куда более волнующий. Он тоже был могуществен. Он мог раздавать богатые дары и вознаграждать своих приверженцев, не обращая внимания на церковь и государство. И поэтому они…

Доктор Фелл сделал паузу.

— Они — что? — спросила Люсия, вцепившись в спинку кровати.

— Поэтому они часто поклонялись Сатане, — ответил доктор Фелл. — Тогда, как и сейчас, только ради возбуждения.

Затянувшееся молчание казалось невыносимым. В белесом свете лампы четыре лица выглядели как лица призраков.