Вместе с Россией - [155]

— Не имею представления… — ответил таким же шепотом Алексей.

— Это лицо императорской фамилии… — с гордостью принялся объяснять генерал. — Великий князь Михаил Михайлович!.. Из-за морганатического брака с графиней Торби его императорское величество, — генерал скосил глаз на портрет царя, — лишил Михаила права вернуться в Россию. Бедняга уже много раз писал его величеству, но не получал ответа. Тогда он обратился ко мне с просьбой взять его служить России хотя бы в моем бюро… И быстро же он печатает на машинке!.. — восхитился Ермолов. — Никто за ним но угонится…

Тебя расспрашивать не буду… Знаю все твои подвиги из газет, да граф Игнатьев из Парижа меня предупредил о твоем приезде, — продолжал монолог генерал, не давая и слова сказать Алексею. — Кстати, учти, что твоей персоной интересовался почему-то военный министр, лорд Китченер… Наказал известить его, как только ты появишься в Лондоне… Сейчас я телефонирую фельдмаршалу… — взялся Ермолов за телефонный аппарат военного образца, стоявший у него на столе, очевидно, для прямой связи с военным министерством.

Секретарь министра соединил генерала с Китченером, и лорд, узнав, что поводом для звонка послужил приезд полковника Соколова, прославленного русского разведчика, просил обоих тотчас прибыть к нему, ибо через пару дней фельдмаршал убывает в служебную поездку.

— Николай Сергеевич, успею ли я съездить переодеться в военную форму? — взволновался Соколов.

— Что ты! Бог с тобой! Нет нужды! — разъяснил ему Ермолов. — Англичане сами не любят носить военную форму, и нам не обязательно мозолить им глаза мундиром!.. Пойдем, тут рядом…

Когда русские вошли в громоздкое здание военного офиса, Соколову показалось, что дом этот строился гигантами для великанов. Своды широких, как улица, коридоров терялись в вышине. Коридоры были бесконечны. Гостей сопровождал сержант среднего роста, который казался миниатюрным среди прочих англичан, одетых в военную форму.

Добрались до зала, служившего приемной фельдмаршала. Адъютант немедленно доложил о прибытии русских. Лорд не заставил себя ждать.

Его кабинет был таких размеров, как зал ожидания на вокзале в городе средней руки. Генерал-лейтенант и полковник приблизились к письменному столу, из-за которого поднялся сухой и жилистый человек огромного роста, в песочного цвета френче, с несколькими рядами широких орденских ленточек над нагрудным карманом. Его лицо с грубыми и резкими чертами казалось вырубленным топором. Кожа обветрена суховеями пустынь, густые усы расходились аккуратными стрелками параллельно орденским ленточкам. Нижняя челюсть, массивная и квадратная, выдавала его чисто британскую породу.

Китченер был прямолинеен, прост в обращении и иногда даже груб. В его глазах светились огромная воля и незаурядный ум. Лорд явно был не в духе.

Гости не знали причины дурного настроения фельдмаршала, а она находилась в прямой связи с положением дел в России. Именно поэтому Китченер и пригласил русского генерала и полковника, желая еще раз взвесить свое решение немедленно отправиться в Россию, чтобы навести там порядок.

Накануне вечером военный министр принимал с докладом начальника разведки сэра Реджинальда Холла. Адмирал, сообщив ему о последних агентурных данных, тяжело вздохнул и повел разговор о внутреннем положении России. Демонстрируя крайнюю степень огорчения, Холл сообщил, что Путиловский завод производит теперь в пять раз снарядов меньше, чем выпускал до секвестра предприятия. Резидентура в Петрограде доложила, что движение в пользу секвестра было вызвано большим количеством немцев в руководстве завода. Немцев изгнали, но на их должности назначили совершенно неквалифицированных русских. Германофилы, озабоченно продолжал Холл, имеются во всех слоях Российской империи. Особенно влиятельны они при дворе, где всем распоряжается царица-немка, попавшая под влияние германского шпиона Распутина, сторонники немецкой партии есть в коммерческих и в консервативных кругах, в революционной партии (адмирал имел в виду кадетов)…

По мере доклада Холла Китченер все более мрачнел, пальцы, сжатые в кулаки, заболели от напряжения. Фельдмаршал стал подумывать о том, не бросить ли все дела в Британии и немедленно отправиться в Россию. Он верил, что его железная воля преодолеет петроградскую неразбериху, что он сможет убедить царя проявить твердость перед лицом общего врага и они вместе реорганизуют русское общество таким образом, чтобы можно было добиться победы в кратчайший срок.

Сэр Реджинальд, основываясь на докладах разведки, сообщал фельдмаршалу о том, что русские сражаются в окопах, вооруженные одними палками, промышленность работает из рук вон плохо. Более того, в промышленных центрах то и дело вспыхивают антиправительственные забастовки, сопровождаемые в некоторых случаях стрельбой казаков. В официальных кругах — уныние, есть данные о том, что царь и Александра Федоровна вынашивают планы сепаратного мира.

— Хороша внучка королевы Виктории!.. — прошептал фельдмаршал. — Кто сообщает все эти данные? — резко спросил он.

— Возглавляет нашу разведку в России сэр Сэмюэль Хор. Телеграммы и письма из Петрограда идут за его подписью. Единственное исключение сделано для лейтенанта Сиднея Рейли… Талантливый офицер разведки… Кстати, вот последняя телеграмма от Рейли…