Вместе с Россией - [15]
Почти у двери небольшое пианино с раскрытыми нотами и оплывшими стеариновыми свечами в бронзовых канделябрах. По правой стене стоял диван, стена над ним была увешана резными деревянными полочками, на которых стояли горшки с вьющимися растениями.
— Сейчас придут, — шепнула Настя Алексею про родителей и усадила его на диван. Алексею мешал букет, и он никак не мог приладить саблю. Едва он справился с этим, как вошла высокая, худощавая и моложавая женщина с довольно длинным носом, придававшим унылое выражение ее лицу, решительной складкой нешироких губ и с живыми темными глазами. Ее темно-русые волосы были расчесаны на прямом пробор.
Алексей встал и преподнес букет хозяйке дома. Она спокойно приняла цветы и передала их дочери властным жестом.
«А ведь Настя чем-то неуловимо похожа на мать…» — успел подумать Алексей, но увидел вошедшего следом за женой отца и сразу понял, от кого девушка взяла всю свою красоту. Петр Федотович был хотя и невысок, но строен и ладен. Густые и непослушные пепельные волосы его явно не поддавались усилиям расчески. Большие синие, как у Анастасии, глаза смотрели на гостя прямо и излучали доброжелательность. Твердый подбородок был гладко выбрит, а рот прикрывала щетка усов темно-пепельного цвета. Он смущенно улыбался, видя, что жена не очень радушна к гостю.
Василиса Антоновна действительно была не в духе. Во-первых, она очень не хотела брака Анастасии с полковником, человеком другого сословия. Ее просто бесило, что кто-то из будущих знакомых Насти может посчитать ее дочь неровней этому человеку, барину в ее глазах. «От этого девочка станет несчастной», — думала она. Военных же, тем более гусар, она Считала вообще крайне ветреными и неспособными на любовь и привязанность. Недолюбливала она и студентов, ухаживавших за Анастасией, полагая их за людей ненадежных, всегда могущих попасть в Сибирь. Она, конечно, не догадывалась, что Настя помогает социал-демократам, не то крупный семейный скандал был бы неминуем.
Совсем отказать дочери в благословении Василиса Антоновна, как человек глубоко верующий, не могла, но решила сразу не сдаваться и немедленного согласия не давать.
В таком настроении она вошла в горницу и увидела поднявшегося при ее появлении высокого стройного военного, с мужественным лицом, ясными глазами и белозубой улыбкой из-под русых усов. Соколов просто, со скромным достоинством преподнес ей красивый букет, каких в жизни у нее не бывало; неожиданно для нее самой накипевшая на этого гусара злость куда-то улетучилась и она почти радушно пригласила:
— Садитесь, батюшка, садитесь!
Василиса Антоновна с мужем сели за стол. Соколов тоже сел к столу и, не зная, как начать, теребил темляк своей сабли. Вошла Настя с белой фарфоровой вазой в руках, поставила цветы на доску буфета. Из-за спины родителей она ободряюще взглянула на Алексея.
Соколов чуть кашлянул, от волнения во рту пересохло, и начал с глухотцой:
— Уважаемая Василиса Антоновна и Петр Федотович! Прошу руки и сердца вашей дочери, а также родительское благословение на наш брак!.. — Он замолчал, раздумывая, что еще следует сказать, поскольку позабыл все придуманные в карете варианты.
Лицо матери покрылось пятнами от волнения.
— Ну что ж!.. — протянула она. — Настя нам сообщила третьего дня о ваших намерениях… Только у нас, родителей, имеются сомнения… — не хотела она сдаваться. — Мы и приданого такого не имеем, чтобы угодить господину полковнику…
Пришел черед краснеть Анастасии.
— Мама, что ты говоришь! — чуть не плача, вымолвила она.
Твердо глядя на будущую тещу, Алексей медленно и размеренно заявил:
— Я люблю Анастасию, и мне не нужно никакого приданого!
— А как же так — без приданого? — возмутилась Василиса Антоновна. — Это же не по-православному…
— Васюта, подожди со своим приданым… — щурясь, словно от боли, вступил в разговор отец. — Насколько тверды-с ваши намерения, господин полковник? Ведь мы понимаем, что Анастасия, хотя девушка она красивая и скромная, все же не из вашего круга жизни-с… Желаете ли вы дать ей счастье, или хотите иметь только красивую куклу-с? Вот это нас беспокоит, так что не обессудьте-с!
Настю почему-то стала раздражать эта мелкочиновничья приставка «с», которая появлялась в речи отца, когда он очень волновался и хотел придать своим словам официальный оттенок.
Алексей, давно решивший мысленно проблемы, которые выкладывали сейчас перед ним родители Анастасии, не отводил свой взгляд от потемневших глаз Настиного отца, пока тот делился с ним сомнениями. За Соколовым внимательно наблюдала Василиса Антоновна.
Судя по всему, она осталась довольна серьезностью, с которой Соколов воспринял рассуждения мужа, и готовилась внести свою лепту в разговор.
— А как вы намереваетесь жить, милостивый государь? — спросила она, показывая себя женщиной практичной. — Ведь вам надо держать дом, приглашать разных гостей… Чай, и генералы к вам заходят?.. А ведь Настенька у нас этикетам не обучена… Вы об этом подумали?..
Соколов решил разрядить атмосферу шуткой.
— Что вы, Василиса Антоновна! — простодушно заулыбался он. — Нет ничего проще… У Сытина на Невском купим «Подарок молодой хозяйке» Елены Молоховец — и можно закатывать любой званый обед!
Сколько ещё времени – будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема Внешними и Внутренними врагами?Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего делать?А всё-таки никто как Бог!Да будет Воля Его Святая!»Запись в ДневникеНиколая II через годпосле отречения2(15) марта 1918 г.
Роман-хроника в остросюжетной форме воссоздает политические события в Европе накануне первой мировой войны. В центре повествования — офицер российского Генерального штаба военный разведчик Соколов. Он по долгу службы связан с группой офицеров австро-венгерской армии — славян по происхождению, участвующих в тайной борьбе с агрессивными устремлениями пангерманизма. Одна из линий романа — трагическая судьба полковника Редля, чье загадочное самоубийство получило в свое время широкий политический резонанс.
Роман является третьей, завершающей частью трилогии о трудном пути полковника Генерального штаба царской армии Алексея Соколова и других представителей прогрессивной части офицерства в Красную Армию, на службу революционному народу. Сюжетную канву романа составляет антидинастический заговор буржуазии, рвущейся к политической власти, в свою очередь, сметенной с исторической арены волной революции. Вторую сюжетную линию составляют интриги У. Черчилля и других империалистических политиков против России, и особенно против Советской России, соперничество и борьба разведок воюющих держав.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.