Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - [60]

Мисс Крейн внимала ей, раскрыв рот и молитвенно сложив ладошки.

— О! — воскликнула она. — О, миссис Смоллетт, что, по-вашему, это означает? Я насчет колец. Все это выглядит так странно…

Миссис Смоллетт покачала головой:

— Только не спрашивайте меня, что это означает, мисс Крейн. Меньше знаешь, крепче спишь. Нет, я не хочу сказать, что кого-то там подозреваю и все прочее, но если бы в квартире убитого человека нашли мое кольцо вместо того, которое должно было там находиться, ну… тогда бы я чувствовала себя неспокойно, это еще мягко выражаясь. И вот что еще я вам скажу, мисс Крейн, только смотрите, чтоб никому! Когда в то утро мисс Гарсайд вошла в дом с корзиной, полной продуктов, миссис Лемминг как раз выходила из своей квартиры. Ну, вы знаете, они с миссис Гарсайд в хороших отношениях, а потому остановились поболтать, и я случайно слышала, о чем они говорили. Миссис Лемминг спрашивает мисс Гарсайд: «Чем это вы занимались вчера вечером? Я целых три раза пыталась дозвониться вам по телефону, — говорит она, — и было это где-то между половиной девятого и девятью, а вы не подходили». А мисс Гарсайд прямо вся так и засмущалась и говорит, что спускалась в подвал к Беллу, хотела, чтобы тот посмотрел, что у нее с краном. Ну и тут миссис Лемминг засмеялась — противно так — и говорит: «Ну, если это было в половине девятого, то, чтобы найти Белла, вам пришлось бы идти не в подвал, а гораздо дальше, потому как в доме его в это время не найдешь, и возвращается он в половине десятого. Так что вы выбрали для визита к нему не самое подходящее время, моя дорогая. К тому же прогулка эта заняла у вас чуть ли не полчаса». И тут мисс Гарсайд нервно так спрашивает: «Полчаса? Это вы о чем? Какие еще полчаса?» А миссис Лемминг ей и отвечает: «Я звонила вам без двадцати пяти девять, потом без двадцати девять, потом где-то без четверти или без десяти, но мне так никто и не ответил». И тогда мисс Гарсайд говорит, что, должно быть, с телефоном что-то не в порядке, и потом ей пришлось ждать лифт, чтобы подняться. Просто смешно, не правда ли? С тем же успехом она могла сбегать на почту, вот только все в доме знают, она и шагу не ступит из дома после наступления темноты и уж тем более — затемнения. Но что толку тогда выдумывать всякие небылицы, верно, мисс Крейн?

— Да уж, действительно, — согласилась с ней мисс Крейн.

— Я бы никому об этом не стала рассказывать, кроме вас, если бы не эта маленькая девчонка, что ходит в услужении у миссис Андервуд. Она вообще-то очень славная и добрая, помогла тут мне перемыть посуду после ленча, и мы с ней разговорились. И она сказала то же самое, о чем твердим и мы с вами, — с полицией надо держаться и разговаривать поаккуратнее. Но ведь человек не может запретить себе думать, верно? А мысли всякие приходят.

Мисс Крейн, похоже, расстроилась.

— Внешность порой бывает так обманчива…

— Будем надеяться на лучшее, — сказала миссис Смоллетт и удалилась.

Сегодня у Пейкер был выходной, и мисс Крейн принялась готовить чай для престарелой хозяйки дома.

Глава 37

Во всех квартирах дома Вандерлёра жильцы были заняты приготовлением чая. Миссис Уиллард, проспав несколько часов, почувствовала себя гораздо лучше и приготовила чашечку горячего крепкого чая, которым запивала тост, намазанный тонюсеньким слоем масла. Мистер Уиллард до сих пор не вернулся, но он никогда не приходил домой к чаю, за исключением суббот и воскресений, так что она не беспокоилась. Ей казалось, что она только что очнулась от какого-то ночного кошмара. Альфред, конечно, наделал глупостей, но снова был при ней. Надо же, стоял перед ней на коленях и рыдал. Карола Роланд мертва. Она сама хорошо выспалась и теперь с наслаждением пила чай.

Айви Лорд вернулась из города. Парня своего она видела только на расстоянии, но помахала ему рукой, а он ответил улыбкой, так что настроение у нее сразу улучшилось. После ленча миссис Андервуд прошла прямо к себе в комнату и, наверное, сейчас отдыхает. Джайлз и Мид остались в гостиной вдвоем. Мид не хотелось ни о чем думать. Она чувствовала себя как после анестезии, которая полностью заглушила боль. Сознание вернулось, но в этом состоянии человек обычно боится даже шевельнуться, опасаясь, что боль может вернуться. Она чувствовала себя так уютно, сидя в объятиях Джайлза, прижимаясь щекой к его щеке и слушая, что он ей нашептывает.

И вот появилась Айви с подносом, а после этого открылась и закрылась входная дверь. Вошла миссис Андервуд и сказала жалобным голосом:

— Ума не приложу, чем там занимается мисс Сильвер. Просидела в квартире Спунеров весь день. Я только что выходила посмотреть, не идет ли она, но ни слуху ни духу. Позвони ей, Мид, и скажи, что чай готов. Номер ты знаешь. — Она уселась в кресло и, когда Мид подошла к телефону, сказала: — У мисс Гарсайд была гостья — что за чудеса творятся в доме! Я видела, как она входила в лифт.

Мисс Гарсайд только что налила кипяток из большого чайника в маленький коричневый заварочный, явившийся на смену дорогому серебряному сервизу времен королевы Анны, и тут в дверь позвонили. Она отворила и с удивлением увидела перед собой человека совершенно незнакомого — ультрамодную молодую даму с несколько избыточным макияжем, светлые волосы спадают на плечи роскошными локонами, нарядное черное пальто, маленькая шляпка, лихо сдвинутая набок, глаза затеняют очки в светлой черепаховой оправе. Гостья вошла в прихожую и заговорила с жеманным акцентом: