Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - [15]

— Почему? Что случилось?

Миссис Андервуд ответила не сразу, затем медленно заговорила, точно каждое слово требовало особых усилий:

— Там было письмо… на самом дне сумочки… И кажется… это было мое письмо… Ну, то самое… с оторванным уголком.

— Это весьма серьезное обвинение, миссис Андервуд, — заметила мисс Сильвер.

— Бумага та же… такая серо-голубоватая. И уголок оторван.

— А почерк вы рассмотрели?

— Нет. Оно было сложено в несколько раз… И потом видела я его всего секунду. Она достала сигарету, убрала портсигар обратно и закрыла сумочку.

Мисс Сильвер призадумалась. А затем произнесла четко и твердо:

— Вот что, миссис Андервуд, вы должны решить, поручаете ли мне вести это дело профессионально или нет.

Мейбл Андервуд растерянно залепетала:

— Но я не знаю… честное слово. И потом, что именно вы сможете сделать?

— Я могу расспросить разных людей. Возможно, смогу выяснить, кто вас шантажирует. А уж это определенно положит конец дальнейшим действиям шантажиста.

Миссис Андервуд глубоко вздохнула и спросила:

— Это будет дорого стоить?

Мисс Сильвер назвала весьма скромную сумму.

— Этих денег достаточно для проведения предварительного расследования. Ну а потом, если захотите, чтобы я продолжила, назову вам сумму, которую сочту адекватной и справедливой. Так что обдумайте все хорошенько и дайте мне знать. Если хотите, чтобы я занялась этим делом, затягивать не стоит. Чем раньше мы начнем, тем лучше.

Миссис Андервуд колебалась. Она не могла позволить себе таких расходов, но и позволить шантажировать себя тоже не могла. Теперь она уже не была уверена в том, что стоило звонить и затевать весь этот разговор. Когда много говоришь о вещах, они от тебя ускользают. Письмо вполне могло порваться, и лежа на дне сумочки. Она могла и ошибаться. Возможно, там и вовсе не было никакого письма.

И она сказала:

— О, ну я, право, не знаю… — А затем выпалила поспешно: — Да, я все обдумаю и дам вам знать.

Глава 8

Джайлз обещал заехать за Мид без пятнадцати час. Но появился он в половине первого и увидел, что она готова к свиданию. Возможно, он и потерял память, но ведь она-то своей не теряла, и прибыл он слишком рано — за пятнадцать минут до назначенного времени. Мид была растрогана — в этом смысле он ничуть не изменился.

Она распахнула дверь еще до того, как перестал звонить звонок. И вот Джайлз перед ней, на пороге, — веселый, полный неиссякаемой энергии.

— Ты уже готова? Отлично! Тогда едем! Я подумал, лучше всего поехать за город. Я на машине и разжился бензином. Прекрасный, кстати, способ выяснить, кто тебе настоящий друг.

В этот момент в прихожей возникла миссис Андервуд. И не представить ей Джайлза было просто невозможно. Как-то избежать этого или отложить — об этом не могло быть и речи. Оказалось, что Мейбл Андервуд тоже подготовилась к этой встрече, хотела произвести впечатление и произвела. Волосы завиты, на лице макияж, фигура затянута корсетом, черный костюм, экстравагантная шляпка, на ногах узкие модные туфли жмут просто немилосердно. Она уже пожалела, что надела их. И манеры просто наилучшие, она протяжно произнесла немного в нос: «Майор Армитейдж. — А затем: — Слышала о вас столько хорошего от моей маленькой племянницы». Не преминула она упомянуть и о дяде Годфри: «Он, знаете ли, невероятно ей предан, относится как к родной дочери».

Мид почувствовала, что краснеет, и сердце у нее тревожно сжалось.

Но вот наконец они вышли. И Джайлз сказал:

— Давай не будет дожидаться лифта. Всего один этаж.

Как только они оказались на лестнице, он взял ее под руку, посмотрел сверху вниз — глаза его смеялись — и заметил:

— Я вроде бы не встречался с этой дамой прежде? Не думаю, чтобы человек смог вынести нечто подобное дважды. Она всегда так величественна и церемонна? Если да, то жаль — это страшно напрягает. Впрочем, дорогая, она ведь не собирается жить с нами, верно?

Мид весело рассмеялась. Успел ли он заметить, что назвал ее «дорогая»? Осознал ли полностью, что именно сейчас сказал? Или же просто оговорился? Или привык болтать, не отдавая себе отчета в сказанном? Впрочем, не важно. Ничто на свете не имеет значения, когда на тебя смотрят вот так. И у нее тоже развязался язык. Она прошептала:

— Тс! Открою тебе один секрет. Моя тетя — дочь фермера, а когда бывает сама собой, она такая добрая и милая. Она не знает, что я знаю, просто дядя Годфри мне как-то проболтался.

— Хотелось бы хоть одним глазком взглянуть, как она доит корову, — заметил Джайлз.

— Нет, она правда простая славная женщина. И когда дядя выйдет в отставку, они уедут в деревню и будут там гораздо счастливее. И мне не следовало смеяться над ней, это гадко, несправедливо. Она пытается казаться важной дамой, потому что считает — это хорошо для карьеры дяди Годфри. И была всегда чрезвычайно добра ко мне… ты не представляешь…

Тут он обнял ее за талию, перепрыгнул через последние три ступеньки, и они оказались в холле.

— Забудь об угрызениях совести, — дразнящим тоном произнес Джайлз. — Мы же едем веселиться, отдыхать, разве нет? Вперед!

На ступеньках при входе они столкнулись с Агнесс Лемминг. Она несла тяжелую сумку с покупками и выглядела такой измученной — впрочем, Агнесс всегда выглядела измученной. Пышные каштановые волосы втиснуты под черный берет, их почти не видно. Лицо бесцветное, под глазами темные круги. Одета в темно-пурпурный жакет и такого же цвета юбку — этот наряд был ей совершенно не к лицу. Походка тяжелая, шаркающая — едва волочит ноги. Не в характере Мид было пройти мимо и не поздороваться. И она сказала: