Влюбляясь в тебя - [29]
– Я знаю, сейчас подвал выглядит не слишком привлекательно, но вы только посмотрите, как много здесь места, – убеждала Саммер, открывая двери комнат. Слабый свет проникал туда сквозь забитые окна. – Вы видите, сколько здесь окон?
Эдриан шел за ней следом, заглядывая в каждую комнату.
– Пожалуй, из всего этого может что-нибудь получиться, – сказал он наконец.
– Ты действительно так думаешь? – с робкой надеждой спросила Аврора.
– Нам придется все заново отстроить. – Эдриан задумчиво огляделся. – Мне кажется, это реально.
– Вы готовы осмотреть второй этаж? – спросила Саммер, и все с нескрываемым облегчением покинули пахнущий плесенью подвал и, снова пройдя через кладовую и кухню, поднялись в холл.
У подножия главной лестницы Аврора вдруг остановилась.
– Вы чувствуете? – спросила она шепотом.
– Что? – прошептала Эллисон, тоже останавливаясь.
– Здесь вдруг стало так холодно! – сказала Рори и посмотрела под ноги. – О Господи, ведь как раз на этом месте погибла Маргарита!
Чанс поймал себя па том, что тоже смотрит на пол, как и остальные. Все расступились, как бы окружив зловещее место, и пристально уставились на темные доски паркета. Они словно ждали, что вот-вот здесь возникнет тело убитой женщины; затем, опомнившись, посмотрели друг па друга: Чанс и Саммер смутились, а Сен-Клеры разразились звонким хохотом.
– Наверное, не стоит упоминать об этой маленькой детали в рекламных брошюрах, – пошутил Эдриан.
– Почему? Люди любят страшные истории с привидениями, – возразила Аврора, поднимаясь по лестнице.
– Хорошо, тогда мы обрисуем мелом силуэт на полу, как это делают в детективных фильмах, – предложил он.
– Эдриан! – Аврора боязливо огляделась по сторонам, будто искала обиженный дух Маргариты. – Имей уважение к мертвым!
– Ох, извини! – ответил тот скорее дому, чем Рори.
На втором этаже был такой же просторный холл с несколькими дверями, ведущими в комнаты. Здесь было пять спален. Ванные комнаты имели такой заброшенный вид, что Эдриан сразу предложил разобрать их и отстроить все заново. Хотя, к огромной радости Эллисон, часть мебели в спальнях еще была в неплохом состоянии.
– Это, должно быть, комнаты Маргариты, – предположила Эллисон, мечтательно рассматривая резную спинку стула – Здесь она проводила долгие дни, вглядываясь в море и ожидая своего возлюбленного.
– Итак, подытожил Эдриан, – у нас есть две большие спальни, две спальни среднего размера и одна маленькая комната, и при каждой – по ванной комнате, которые, правда, сейчас больше похожи на склепы. Но мы их отремонтируем. – Он посмотрел на Аврору. – Этого достаточно, чтобы предприятие себя окупало?
– Не знаю. – Она повернулась к Чансу.
– Нужно сделать кое-какие расчеты, – уклончиво ответил тот.
– Вообще-то, – улыбнулась Саммер, – вы можете оборудовать еще несколько комнат наверху.
– Точно, – спохватилась Аврора, – большой зал для балов!
Они отыскали лестницу, ведущую на третий этаж, за одной из дверей холла. Ступеньки жалобно поскрипывали в темноте, в воздухе было что-то зловещее, отчего у Чанса мурашки побежали по спине. Неудивительно, что ходили слухи, будто в этом доме есть привидения.
Они поднялись наверх и остановились, держась в темноте друг за друга.
– Не бойтесь, – сказала Саммер, и гулкие стены отозвались эхом. – Сейчас я поищу выключатель. – Раздался щелчок, но свет не зажегся. – Черт! Должно быть, пробки перегорели. Попробую открыть балкон.
Все молча ждали, и Чанс чувствовал, что Аврора совсем близко от него. Он ощущал ее легкий цветочный аромат, слышал ровное дыхание. Ему стоило только протянуть руку, чтобы коснуться ее. Дух захватывало при этой мысли.
С треском и грохотом балконные двери наконец подались, и в комнату ворвался яркий свет заходящего солнца. Аврора воскликнула:
– Эллисон, смотри!
Она вошла через открытую дверь в зал. Стены, отделанные розовым мрамором, гармонировали с паркетным полом красного дерева; своды потолка были украшены великолепными фресками с изображениями сцен из жизни французских аристократов. Дамы в разноцветных шелковых платьях обмахивались восточными опахалами, их кавалеры с букетами цветов и бокалами вина склонялись в учтивом реверансе. Джентльмены в париках раскачивали изящных красоток на качелях из цветочных лиан. По стилю рисунка и фасонам платьев фрескам можно было дать не менее сотни лет – столько же, сколько самому дому, что, однако, не мешало Чансу и остальным восхищаться живостью и свежестью, которыми дышали картины. Генри Ле Рош никогда не жалел средств на то, чтобы показать всем, как он богат.
– Все абсолютно так, как описывала Маргарита, – прошептала Эллисон, подходя к Рори, стоявшей в центре зала. – Как внутри музыкальной шкатулки. – Она широко раскинула руки, запрокинула голову и закружилась в вальсе. – Представь себе чопорных леди и кавалеров в черных смокингах, кружащихся по залу под музыку вальса!
