Влюбленный убийца - [15]

Лесниковский усмехнулся:

— Устраивали разборки и требовали сделать выбор: или они, или Оля.

— И вы выбирали Олю?

Марк кивнул.

— А ваша теперешняя невеста?

— Даша оказалась единственной девушкой, разобравшейся в наших с Олей отношениях. Она так и сказала мне, что такими друзьями, как Оля, надо дорожить, независимо от их пола, потому что они на вес золота.

— Мудрая девушка.

— Очень. Через короткое время они с Олей подружились. Потом появился Юра… — лицо Марка омрачилось. — Это правда, то, что вы сказали?

— Увы.

— И кто это сделал?

— Я не ясновидящий, поэтому ищем.

— Надеюсь, вы не подозреваете Олю? — встревожился Лесниковский.

— Мы всех должны подозревать по долгу службы…

— Но это же абсурд!

— Возможно. Скажите лучше, во сколько вы встретились в тот вечер с Ольгой и во сколько расстались?

— Встретились около семи. Я подъехал минут без десяти семь, а Ольга уже сидела на скамейке напротив кафе. И было двадцать минут десятого, когда я посадил ее в такси.

— Вы уверены в этом?

— Да, я посмотрел на часы. И потом, можно узнать у таксиста. Я записал номер машины.

— Зачем?

— Затем, что такси вызывал я и мне сказали номер.

— Это хорошо.

Лесниковский назвал номер машины.

— А вас таксист видел?

Лесниковский горько усмехнулся:

— Уж не думаете ли вы, что я убил Юру?

— Так видел или нет?

— Видел, видел. Пожилой дядечка с усами, и видно, что старой закалки.

— Почему вы так решили?

— Он проворчал, что в его время кавалеры сами своих девушек до дому провожали.

— Точно подмечено, — проговорил Шура.

Лесниковский пожал плечами:

— Времена изменились, дамы и кавалеры тоже. К тому же мы с Олей друзья, и самое главное, что она сама изъявила желание ехать на такси.

Наполеонов кивнул:

— Я ведь вас, Марк Витальевич, и не обвиняю.

— И на том спасибо.

— Скажите, а кем вы работаете?

— Это относится к делу?

— Нет, простое человеческое любопытство. Полицейские ведь тоже люди, — улыбнулся Наполеонов.

— Руковожу рекламным агентством. — Немного погодя он добавил: — Понимаете, работы почти всегда по самую макушку.

— Понимаю, — отозвался Наполеонов, — сам не могу пожаловаться на отсутствие занятости.

— Я могу увидеться с Олей? — спросил Лесниковский.

— Кто же может вам в этом помешать?

— Она даже не позвонила мне, — проговорил Марк тихо.

Наполеонов ничего не ответил, положил на столик деньги за кофе и пару пирожков и, кивнув на прощание хмурому Лесниковскому, вышел из кафе.

Глава 8

Старший лейтенант Любава Залесская обожала весну. Нет, конечно, не март и даже не апрель, а май, когда зацветали сады. В это время она невольно замедляла шаг возле цветущих вишен и вспоминала сад своих родителей.

Вчера мама по телефону сказала, что черешни в Полтаве уже отцвели, и они с отцом очень надеются, что она приедет в начале лета, когда будут варить варенье.

О! Варенье из черешни — это песня! Темно-рубиновое, сладкое, с легкой кислинкой. Съешь ложечку, и сразу вырисовываются яркие картинки родного края. Просто хоть плачь! Но плакать Любава не любила, не тот характер.

Последний раз она плакала два года назад, в Москве, около Курского вокзала. Она просидела там несколько часов, постоянно набирая номер телефона на сотовом и слушая механический ответ: «Абонент не отвечает, позвоните позже». Это было невыносимо, боль сжала сердце в кулак, и Любава заплакала.

— Девушка, почему вы плачете? — раздался рядом мужской голос. — У вас что-нибудь украли?

Она хотела ответить — облегчить душу, но машинально схватилась руками за чемодан и отрицательно покачала головой.

— Опоздали на поезд? — продолжал он расспрашивать ее.

Она снова качнула головой.

— Вас кто-то обидел?

— Да, — выдохнула девушка.

— Кто?

— Он…

— Понятно…

— Он не пришел! — неожиданно громко выкрикнула она.

И столько отчаяния было в этом крике, что незнакомец невольно дотронулся до ее руки успокаивающим движением.

— Ну и шайтан с ним! — сказал он.

— Шайтан?

— Конечно, чего же еще может заслуживать проходимец, обманувший такую замечательную девушку.

Звучание его голоса как-то странно убаюкивало Любаву.

— Вы откуда приехали? — тем временем спросил он.

— Из Полтавы.

— О! Помню, Гоголь, «Вечера на хуторе близ Диканьки»…

Она невольно улыбнулась. И тут же спохватилась:

— Мне некуда идти, и я боюсь одна ночью ночевать на вокзале.

— Ну, это не проблема. Сейчас мы поедем в гостиницу и там переночуем.

Любава замерла, денег у нее на гостиницу не было, поэтому она потупилась и тихо сказала:

— Спасибо, но я лучше здесь.

Он догадался и произнес спокойно:

— Я вам оставлю свой адрес, и вы потом мне деньги вышлете. Вы, кстати, кем работаете?

— В милиции служила…

— А сейчас?

— Как ехать в Москву, уволилась.

— Замечательно, все равно мы с вами коллеги. Я служу в полиции. Кстати, разрешите представиться, Ринат Ахметов, капитан полиции. А как вас зовут?

— Любава, — и немного подумав, добавила, — старший лейтенант.

— Ну, что ж, старшой, будем трогаться? — улыбнулся он.

И не дожидаясь ответа Любавы, подхватил ее чемодан, взял саму девушку за руку и уверенно двинулся в сторону метро. Когда они оказались в гостинице, Любава уже еле держалась на ногах и не вмешивалась в действия невольного спасителя.

Решив все вопросы, он проводил ее в номер, сказал, что он через две двери от нее, оставил номер своего сотового и, произнеся «Йокы», направился к двери.