Влюбленный призрак - [33]

– Что-то в этом роде.

– Гениально! – воодушевился писатель. – Отец возвращается с того света, чтобы свести счеты с родней. Уверяю вас, это потрескивающе!

– Потрясающе, – бесстрастно поправил его Тома́. – Ну, я бы так не сказал. Впрочем, вы писатель, вам виднее.

Пол, глядя на него, убрал ручку и блокнот.

– Прошу извинить меня за неудачное высказывание.

– Очень даже удачное, не беспокойтесь. Как я погляжу, вы не сводите глаз с пианино. Садитесь и играйте.

– И сяду! – оживился Пол. – Миа – поклонница моего исполнительского таланта. Чего изволите: джаз, классику?

– Классика не вполне соответствовала бы атмосфере.

Заговорщически ему подмигнув, Пол встал и пошел к пианино. Он сел на табурет, поднял крышку и заиграл регтайм, то и дело оглядываясь на друзей, чтобы проверить, слушают ли они его.

Друзья примолкли, как и другие посетители, привлеченные звуками фортепьяно. В ту сторону не смотрела одна Лорэн: ее внимание было приковано к Тома́.

– Вы тоже играете? – спросила она шепотом, наклоняясь и заглядывая ему в глаза.

– Что заставляет вас так думать?

– Как только Пол заиграл, вы стали перебирать пальцами по столу, как по клавишам.

Тома́ утвердительно кивнул.

– Сыграете нам что-нибудь?

Тома́ отрицательно помотал головой.

– Почему? Вы же среди друзей.

– Именно поэтому. Сейчас выступает Пол, и у него отлично получается.

– Вы тоже одаренный пианист?

Тома́ бросил взгляд на Миа, внимательно слушавшую игру Пола.

– Если я ничего не путаю, не так давно она снялась в английской комедии, забыл название… Четыре-пять лет назад я смотрел этот фильм в Лондоне.

– Вы жили в Лондоне? – спросила его Лорэн.

– Недолго, в профессиональных целях.

– Кстати, вы кто? Чем занимаетесь?

– Как познакомились Пол и Миа?

– Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

– Не всегда, но часто.

– Почему это вам интересно?

– Согласен, будем отвечать по очереди. Уверяю вас, я не отличаюсь неуместным любопытством. Актеры много гастролируют, музыканты тоже; у меня был роман со скрипачкой, но выяснилось, что отношения на расстоянии – это не мое.

– Пол и Миа познакомились благодаря этому фильму, вернее, из-за него. С ней об этом говорить не стоит, для нее это не самое приятное воспоминание. Ее партнер был верен ей только на экране. Только я ничего вам не говорила, хорошо?

– Я глухая, поэтому тайна останется тайной, – вмешалась Миа, поворачиваясь к ним. – Я сбежала на Монмартр, в ресторанчик моей лучшей подруги, а Пол оказался его постоянным клиентом. Раз уж у нас не осталось секретов, позвольте дать вам дружеский совет: если любите гастролирующую женщину – гастролируйте вместе с ней. Следуйте моему примеру: я разъезжаю вместе с Полом.

– Вы не обидитесь, если я уйду по-английски? – взмолился Тома́. – Я очень устал, а завтра у меня тяжелый день.

Он достал кошелек, но Артур показал жестом, что он его гость.

Вечер был теплый, небо усыпали звезды. Тома́ решил вернуться на Грин-стрит пешком, ему нужно было освежиться и побыть в одиночестве, для этого лучше всего годилась получасовая прогулка.

Раймон расхаживал по колумбарию со скрещенными на груди руками, замечая мельчайшие подробности, как в былые времена при подготовке к операциям.

– Должен признать, как ни мало мне этого хочется, что твой муж отлично тебя знал, – сказал он, понюхав букет шиповника на алтаре. – Вообще не пахнут, так что наплевать, что у меня теперь нет обоняния.

Он ушел вглубь помещения и сел в заднем ряду, чтобы увидеть то же, что будут видеть на следующий день близкие Камиллы.

– Я зря теряю время. Даже если Тома́ придет последним и сядет здесь, Манон его рано или поздно обнаружит. Соображай, старина, либо завтра, либо никогда!

Он перевел взгляд с алтаря на входную дверь, долго изучал кресло для Бартеля, оглядел весь первый ряд, посмотрел на электронный орган, снова на входную дверь.

– Прикинуться кюре – этот будет, пожалуй, чересчур, но решение как будто найдено, – прошептал он, чрезвычайно довольный собой.

Вставая, он разгладил брюки с мыслью, что даже после смерти не избавился от старых привычек.

Радуясь, что вечер прошел не зря, он прошел сквозь стену. Зачем утруждаться и поступать по примеру живых?

Появившись в комнате Тома́, Раймон сел в ногах кровати и уставился на него.

– Ты спишь? – спросил он шепотом.

Тома́ не шелохнулся.

– Наша завтрашняя проблема решена. Надо будет выйти чуть раньше, чем мы собирались, не позже девяти. Хочешь, чтобы я тебя разбудил? – Все еще не получая ответа, Раймон переместился к подушке и зашептал: – Когда я заходил к тебе в комнату, прежде чем идти спать, ты всегда притворялся спящим и так сильно сжимал веки, что я кусал себе губы, чтобы не засмеяться. Разоблачать тебя мне не хотелось, ты так старался! Часто ты забывал выключить под одеялом фонарик, свет был виден снаружи. Я уходил в кабинет, чтобы еще посидеть за своими книгами, а потом возвращался и забирал у тебя, уже спящего, фонарик. Знаешь, Тома́, если бы мне довелось пожить еще, если бы я имел на это право, то я бы заставил Камиллу подождать. В последние годы жизни я ужасно по тебе тосковал. Уверен, ты будешь тосковать по мне еще сильнее.

Раймон поцеловал Тома́ в лоб, потрогал его простыню и пожалел, что не может укутать сына, как в детстве.