Влюбленный дьявол - [3]

– Эй, милая, у меня тоже есть кое-что для тебя. – И он, протиснувшись сквозь толпу, достал из ножен великолепно заточенный стилет и вручил его девушке. – Он защитит тебя лучше, чем тот, что сейчас у тебя.

Кузнец одобрительно кивнул, когда Линнет достала свой нож и протянула ему.

– Дай Бог, чтобы он никогда тебе не пригодился, – произнес он, отступив в сторону.

– Это пусть Маккензи молятся, чтобы ей не пришлось пустить его в дело, – ухмыльнулся Раналд и отдал Линнет поводья. – Трогаемся, – скомандовал он всему отряду.

Не успела Линнет собраться с духом и поблагодарить кузнеца, как Раналд шлепнул ее пони по заду, и косматая лошаденка выбежала за ворота.

Линнет сдержала рвущиеся из груди рыдания и решила смотреть только вперед, не оглядываясь назад.

При других обстоятельствах все могло сложиться иначе. Возможно, она была бы даже рада. Но сейчас Линнет казалось, что ее везут из огня да в полымя. И, помоги ей Бог, она не знала, что хуже.

Через несколько часов Раналд Макдоннел дал сигнал остановиться. Пони Линнет возмущенно зафыркал и начал беспокойно переминаться с ноги на ногу, грызя удила. Линнет тоже нервничала: было ясно, что они приехали.

После бесконечно долгого путешествия по землям Маккензи они достигли середины пути, где их должен был встретить ее будущий муж.

Линнет вдруг оробела. Поправила льняную накидку на голове, разгладила на плаще складки. И зачем только она заплела косы и спрятала их под накидку? Распущенные волосы могли бы стать ее украшением. Братья сравнивали их с лучами закатного солнца.

Одежда, мало чем отличающаяся от тряпья, приводила Линнет в отчаяние. Пусть ее будущий муж их рода, но появиться перед ним в таком виде для нее унизительно.

Однако события развивались стремительно, и на размышления не оставалось времени. Подлесок словно ожил и наполнился топотом быстро приближающихся лошадей.

– Спасем короля![1] – раздался боевой клич клана Маккензи.

Пони шарахнулся и понес Линнет в сторону. Пока она пыталась успокоить его, показалась двойная линия вооруженных всадников. Они с двух сторон приближались прямо к их маленькому отряду, образовав плотное кольцо из вооруженных до зубов воинов, облаченных в тяжелые доспехи.

– Не волнуйся, малышка, – обернулся к ней Раналд. – Мы не дадим тебя в обиду.

Развернувшись в седле, он что-то крикнул братьям, но его слова заглушил громкий клич Маккензи:

– Спасем короля!

Клич повторял девиз Маккензи, начертанный на штандартах, которые несли всадники-знаменосцы чуть позади отряда. Они шли четверо в ряд, представляя собой весьма внушительную картину.

Но самое сильное впечатление производил рыцарь в темных доспехах, который уверенно выдвинулся вперед.

В черной кольчуге, с широким мечом и двумя кинжалами на дорогом кожаном поясе, он восседал на огромном боевом коне, тоже черном, как и доспехи.

Линнет судорожно сглотнула. Этим грозным гигантом мог быть только Дункан Маккензи, глава клана, с которым она была обручена. И ей не нужно было видеть сине-зеленый килт, закрепленный поверх доспехов, чтобы понять это.

Даже низко опущенный шлем не помешал ей заметить его высокомерный, оценивающий взгляд, которым он окинул ее от самой макушки до разбитых, изношенных башмаков.

Конечно же, это он.

И, судя по его взгляду, он остался очень недоволен увиденным.

Мало сказать недоволен. Он был просто разъярен. Гнев, казалось, потоками изливался из-под его доспехов, пока он продолжал изучать ее. И не надо было обладать особым даром, чтобы угадать цвет его глаз. У такого человека они могли быть только черными, такими же, как и его душа.

Линнет сразу почувствовала, как велико его презрение к ней.

Святая Дева Мария, почему она не позволила Элспет расплести ей косы и надушить волосы настоем ароматных трав! Если бы ее роскошные волосы не были упрятаны под накидку, было бы куда легче держать голову высоко поднятой!

Едва Дункан приблизился к ней, как Линнет сразу захотелось убежать. Но они были со всех сторон окружены плотным кольцом людей Маккензи с каменными лицами. К тому же рядом были братья, которые при приближении черного рыцаря еще плотнее сомкнулись вокруг нее. Пока жених Линнет медленно приближался, они стояли с суровым видом, положив ладони на рукояти мечей.

Нет, сбежать не было ни малейшей возможности.

Не говоря уже о том, что гордость не позволила бы ей смалодушничать. Надеясь, что никто не услышит, как отчаянно бьется ее сердечко, Линнет выпрямилась в седле и заставила себя прямо встретить нацеленный на нее из-под шлема взгляд.

Пусть он поймет, что ей это не нравится. И пусть знает, что не сможет вить из нее веревки.

Дункан удивленно вскинул брови. Его действительно охватил гнев при виде ее изношенной одежды и разбитых башмаков. Даже плед, сотканный когда-то из хорошей шерсти, был в дырах! Вся Шотландия знала, что ее отец – горький пьяница, но чтобы отправить дочь к будущему мужу в обносках, которые постыдились бы надеть по такому случаю даже бедные селянки… Это уже слишком!

Нагнувшись в седле, Дункан вглядывался в лицо девушки, радуясь, что шлем не позволял рассмотреть его самого. Нет сомнений, она сочла себя причиной его гнева, даже не подумав о том, что это откровенное неуважение к ее отцу, граничащее с яростью.