Влюбленные - [44]

Головой я понимаю, что мы должны расстаться с Джереми. Да, в этом есть смысл. Для мальчика так будет только лучше. Если бы я этого не понимала, я ни за что не уступила бы Карлу — сражалась бы с ним до последнего, и тогда ему, скорее всего, пришлось бы меня убить. Но я понимаю… Джереми должен ходить в школу, учиться, дружить с другими мальчиками и заниматься всем тем же, что и все обычные дети, — играть в футбол или бейсбол, ходить с девочками в кино или на танцы. И все равно, когда мне пришлось с ним расстаться, я думала, что умру. Просто умру — и все. Ни одна мать не должна испытывать ничего подобного.

Я ничего не имею против Рэнди, которому теперь предстоит играть роль отца Джереми. Думаю, Рэнди привязался к Джереми еще тогда, в Миссисипи, когда мой мальчик простудился и ужасно кашлял, а он привез ему лекарство. Честно говоря, тогда он нам здорово помог. Кроме того, Рэнди — добрый и по-прежнему буквально боготворит Карла. Он разделяет его идеи, но ему не хватает смелости («Кишка у меня тонка», — как он сам говорит), чтобы делать все, что необходимо для нашего Дела.

Когда Карл попросил его взять на воспитание нашего сына, я думала — Рэнди грохнется в обморок. Но он сказал, что для него это огромная честь, и даже прослезился. А еще он сказал, что чувствует себя так, словно его только что «посвятили в рыцари». Я думала — Карл будет смеяться, но он ничего такого не сделал. Напротив, он объяснил Рэнди, что у него своя особая роль и что он — такой же «рейнджер истины», как те парни, которые сражаются с оружием в руках. Просто его место не на передовой, вот и все.

Да, еще одно… С тех пор, когда мы жили у него в Миссисипи, Рэнди успел жениться. Триша — одна из наших: как и все мы, она ненавидит полицию и правительство. История ее жизни достаточно трагична (хотя ничего такого уж необычного в ней нет). Когда Триша была подростком, ее изнасиловал отчим, а когда мать попыталась за нее заступиться, он ее убил (в смысле — мать). За это его отправили в тюрьму, а Тришу отдали на воспитание в чужую семью. Думаю, там ей тоже пришлось несладко. Она, правда, почти ничего не рассказывает о тех годах, однако каждый раз, когда кто-то начинает рассказывать о своем детстве и юности, у нее бывает очень злое лицо. Прямо-таки свирепое, хотя в остальное время она довольно миленькая.

Уж не знаю, что именно с ней случилось в новой семье, но уже в пятнадцать лет Триша убежала из дома и с тех пор вела самостоятельную жизнь. О том, чем ей приходилось заниматься, чтобы выжить, она тоже не распространяется. Но я, в общем-то, ничего против нее не имею. Я и сама не лучше, если честно. А может быть, и хуже. Главное, что эта совсем еще юная, хрупкая, как птичка, девочка умеет за себя постоять, и я надеюсь, Джереми она тоже в обиду не даст.

Карл, разумеется, достал для них фальшивые документы. У него везде есть верные люди. Он сказал — бумажки обошлись чертовски дорого, но это ерунда. Главное, все эти удостоверения и справки будут работать не хуже настоящих. Собственно говоря, они и есть настоящие, только выписаны на людей, которых никогда не существовало. Теперь Рэнди, Триша и Джереми будут Вессонами (эту фамилию Карл нашел в телефонной книге), а жить они будут в Огайо. Рэнди уже снял там подходящий дом и купил кое-что из вещей.

Триша, кстати, довольно умная девчонка. Когда мы узнали, что она хочет стать судебным репортером и даже ходит на специальные курсы, мы чуть животики не надорвали от смеха. Подумать только, она будет сидеть в суде и прилежно записывать все, что говорят легавые, адвокаты и судьи. Хотя и сама Триша, и Рэнди, и мы тоже чуть не каждый день нарушаем все существующие законы. Ну или почти все…

Но потом Карл сказал, что такая работа будет хорошим прикрытием. И мы успокоились. У Рэнди, кстати, с работой тоже все в порядке. Он всегда был талантливым коммерсантом — я даже думаю, что ему не составило бы труда продать эскимосам несколько тонн снега. Рэнди умеет убеждать, к тому же он делает это спокойно, не вопит и не брызжет слюной, как поступают порой неопытные коммивояжеры. Недавно он устроился в автомагазин и, похоже, нашел себя. Начальство его ценит, коллеги уважают. Никто из них, конечно, ни за что не поверил бы, если бы им сказали, что Рэнди воспитывает сына знаменитых на всю страну Карла Уингерта и Флоры Штиммель — тех самых анархистов-террористов, которых ФБР и правительство безуспешно разыскивают уже столько лет.

Еще Карл велел Рэнди и Трише ходить в церковь как будто они верующие. Рэнди-то не возражал, но Триша сказала — она не желает иметь никаких дел с богом, который способен заставить ни в чем не повинного ребенка пройти через то, через что довелось пройти ей. В конце концов, она, конечно, согласилась притворяться верующей, потому что Карл сказал: это нужно для того, чтобы ничем не выделяться, чтобы выглядеть как все люди. А для них это теперь самое важное!

Осенью Джереми пойдет в подготовительный класс, и мы решили, что Рэнди и Триша сразу запишутся в родительский комитет. У меня буквально разрывается сердце, стоит мне только подумать — меня не будет рядом, когда Джереми пойдет в первый класс. Надеюсь, он не станет плакать. Карл говорит, что нет. Он называет его «настоящим маленьким солдатом», потому что Джереми не заплакал, даже когда мы с ним прощались (хотя губы у него дрожали — я видела!).