Влюбленные - [22]

Парня, у которого мы поселились, звать Рэнди. Он восхищается Карлом и считает его отважным героем. К нам Рэнди тоже относится очень хорошо, хотя ночью Джереми наверняка мешал ему спать своим кашлем. Рэнди даже купил ему сироп от кашля, хотя, возможно, вовсе не потому, что он такой добрый — просто ему хочется спокойно спать по ночам. Как бы там ни было, он принес нам этот сироп, хотя я его ни о чем таком не просила.

Слава богу, через пару дней Джереми стало полегче. Он перестал капризничать и плакать по всякому поводу и начал почти нормально кушать, хотя раньше каждую ложку приходилось запихивать ему в рот буквально с боем. Это очень хорошо, потому что Карл решил, что нам пора менять место жительства. Мы переехали во Флориду. У Карла хорошо работает интуиция, он называет ее «мое шестое чувство». Оно и подсказало ему, что нас разыскивают уже не так активно и во Флориде нам ничто не грозит.

Если, конечно, мы не станем делать глупости, которые могут привлечь внимание властей.

Майами, в общем-то, неплохой город. Но дом, в котором мы поселились, мне не нравится. В нем полно мышей, которые надо мной буквально надсмехаются! Разумеется, я их ловлю — каждый вечер я расставляю по углам и вдоль плинтусов мышеловки-давилки, а потом всю ночь слушаю, как с лязгом срабатывают пружины. Ненавижу этот звук! Кроме того, по утрам мне приходится выбрасывать дохлых мышей. Мне не нравится, что по ночам они шуршат под диваном и бегают по комнате. Но еще меньше мне нравится смотреть на их обмякшие серые трупики. Впрочем, сколько бы мышей ни попадалось в мои мышеловки, на следующий день их становится еще больше, чем было. Тараканов в доме тоже хватает! Причем некоторые из них такие же большие, как мыши.

Подружка Хлыста мне тоже не нравится. Она очень хитрая и себе на уме. Чем-то она похожа на кошку, которую мои родители держали, когда я была маленькая. У кошки не было одного глаза, что само по себе выглядело страшновато. К тому же эта тварь просто обожала бросаться на меня из-за угла. Я была рада, когда она заползла под дом и сдохла.

Хлыстова подружка такая же, как эта кошка. Правда, на меня она не бросается (пока) и оба глаза у нее на месте, но мне она все равно не нравится. Во-первых, она очень много о себе воображает и постоянно выделывается перед нами, в особенности перед Карлом! А во-вторых, она просто ненавидит меня и Джереми. Вчера, когда она красила себе ногти на ногтях, Джереми случайно опрокинул флакончик с лаком. Всего-то капля и вылилась, к тому же я сразу ее вытерла, но Хлыстова подружка все равно ущипнула моего сына за руку. Очень больно. Джереми взвизгнул, а я бросилась на нее. На шум прибежали мужчины, они нас растащили. И это хорошо, потому что я бы, наверное, ее убила. На ручке у Джереми остался большой синяк, и на Карла это тоже подействовало. Настроение у него стало еще хуже, поэтому когда сегодня он увидел меня с фотоаппаратом, то буквально взорвался.

Старый «Полароид» я нашла в шкафу, когда устанавливала там очередную мышеловку. Хлыст сказал — я могу его взять, чтобы сделать несколько фотографий Джереми. Правда, Карл не разрешал мне нас фотографировать, но я очень хотела сделать хотя бы несколько снимков маленького Джереми.

Должно быть, меня выдал запах. В этих аппаратах содержатся разные химические вещества, которые воздействуют на фотобумагу, поэтому готовые снимки довольно сильно пахнут. Карл сразу почувствовал этот запах и застал меня с поличным. Выхватив у меня аппарат, он бил его об угол кухонного стола, пока тот не развалился на куски, и так ругался, что напугал Джереми. Мой мальчик расплакался от испуга, а Карл разорвал снимки, которые я успела сделать, и заорал, чтобы я никогда больше не смела фотографировать сына, иначе он мне задаст.

После этого инцидента Хлыст сказал, что мы, похоже, слишком загостились. Карл не возражал — мы уедем завтра. Мне не жаль покидать это мышиное гнездо, да и по подружке Хлыста я тоже скучать не стану. Единственное, что здесь было хорошо, это погода — на юге Флориды всегда тепло (прошлую зиму мы провели в Миннесоте, где я постоянно мерзла). Но жаловаться я не собираюсь. Не важно, куда мы отправимся, главное для меня — быть с Джереми.

О том, что́ я скажу Джереми, когда он вырастет и начнет понимать — его родители живут не как другие люди, потому что скрываются от закона, я боюсь даже загадывать. Конечно, я мечтаю о нормальной жизни, о том, чтобы жить всей семьей на одном месте и ни от кого не прятаться, но… Вряд ли моя мечта когда-нибудь осуществится, так что лучше вообще об этом не думать.

Карл все чаще и чаще обсуждает темы, которые меня пугают. Он говорит, что наш образ жизни не подходит для ребенка, что через несколько лет Джереми нужно будет учиться в школе и так далее, и так далее. Каждый раз, когда Карл заговаривает об этом, у меня внутри все холодеет. Я-то знаю: если он вбил себе в голову какую-то идею, то ни за что от нее не откажется! Поэтому начинаю бояться, что Карл просто бросит нашего сына — оставит где-нибудь на вокзале или автобусной станции, чтобы его отдали в приют.

В последнее время я все чаще и чаще вспоминаю тот ужасный день в Голденбранче. Это был, наверное, самый страшный день в моей жизни. Схватки были такими сильными и мучительными, что я думала — я непременно умру. А тут еще вся эта стрельба!.. Господи, как же мне было страшно!..