Влюбленные - [179]

— Как все прошло? — повторила она свой вопрос несколько иным тоном, и Доусон кивнул.

— Все хорошо, — мягко ответил он. — Они — чудесные люди, настоящая соль земли. Американский флаг на флагштоке перед домом, тушеное мясо на обед, и повсюду — фотографии Хокинса. Они хотели знать, как все было…

Вскоре после возвращения из Афганистана Доусон получил от родителей капрала Хокинса письмо, в котором они просили его связаться с ними, чтобы поговорить о своем сыне и о его последних часах. Впоследствии они прислали ему еще несколько бумажных и электронных писем, а также оставили с полдюжины сообщений на голосовой почте. «Он очень хорошо отзывался о вас, мистер Скотт. Пожалуйста, позвоните нам».

Но Доусон никак не мог решиться на этот звонок. Только после откровенного разговора с Амелией смерть капрала Хокинса перестала быть для него запретной темой. Теперь он мог думать и говорить об этом и не чувствовать мертвящего ужаса, тоски и безысходности, которые неотступно преследовали его раньше. Вот почему сразу после того, как Доусон сопроводил Хедли и Еву обратно в Вашингтон, он заказал билет на самолет до Северной Дакоты.

— Его родители очень подробно рассказали мне о нем, о его детстве, характере, увлечениях, привычках. Я также познакомился с его братом, двумя сестрами, полудюжиной племянников и племянниц и прочими родственниками. Мне показали его бейсбольные призы и награды, а также фотографии со школьного выпускного вечера. Конечно, говорить обо всем этом было тяжело и им, и мне, и в то же время мы чувствовали, как боль понемногу отступает.

— Расскажи и мне, — попросила Амелия, вставая на цыпочки и целуя его. — Я должна знать. Кстати, как ты теперь спишь?.. Лучше?

— Вот уже две ночи подряд спал глубоко и почти безмятежно.

Она улыбнулась:

— Это же здорово!

— И все благодаря тебе.

Правда, в Вашингтоне Доусон несколько раз побывал у психотерапевта, однако продолжал считать, что главную роль в его исцелении сыграла все-таки Амелия — ее любовь, ее вера в него, а вовсе не усилия дряхлого старичка семитской наружности, стены кабинета которого были сплошь увешаны грамотами и дипломами.

— Как там Хедли и Ева? — поинтересовалась она.

— Хедли с каждым днем чувствует себя все лучше. ФБР хотело отложить его отставку до тех пор, пока дело Карла не будет окончательно закрыто, но на это, по-видимому, потребуется немало времени, поэтому Хедли отказался и ушел на пенсию.

— Вот не ожидала!.. — удивленно проговорила Амелия.

— Я тоже не ожидал. Но Хедли объяснил мне, что для себя он закрыл дело Карла еще в больнице, когда увидел, как тот мечется на кровати, бранится на чем свет стоит и умоляет его прикончить.

Амелия прижалась головой к груди Доусона.

— В тот день, когда я проснулась и увидела, что тебя нет, я подумала…

Он кивнул:

— Карл подумал то же самое, а мы этого и добивались. Он должен был думать, что мы пришли расправиться с ним, но для него это было бы благом. Хедли же хотел только одного: встретиться лицом к лицу с человеком, за которым он гонялся всю жизнь. Встретиться и одержать над ним моральную победу. На меньшее Хедли никогда бы не согласился. Для него это было очень важно, и я решил помочь…

— Для тебя, я думаю, тоже.

— Ты хорошо меня изучила.

В ответ Амелия поцеловала его в шею и сказала:

— Значит, Хедли отказался от предложения ФБР без всяких сожалений?

— Ну, почти… — признался Доусон. — Впрочем, ему помогла Ева. Она пообещала, что если он останется на службе, то она каждый день будет подмешивать ему в еду «Виагру», а потом — отказывать в близости.

— Боюсь, что именно так она бы и поступила. Ева такая женщина — ей хватит решимости и на это, и на многое другое.

— Совершенно с тобой согласен. Кстати, они приглашали нас на День благодарения… — Доусон нежно погладил Амелию по волосам. — Но что это мы все обо мне да обо мне? Как твоя поездка в Канзас?

— Поминальная служба была очень трогательной. К сожалению, я не могла там задержаться — мне не хотелось оставлять детей у Меткалфов больше, чем на одну ночь.

— Наверное, родители Стеф были очень тронуты, что ты приехала?

Амелия кивнула.

— Они так и сказали. — Она потерлась щекой о его рубашку. — Знаешь, я очень рада, что Джереми признался в убийстве Стеф и ее родителям не пришлось присутствовать на судебных заседаниях. Для них это было бы очень тяжело… — Она немного поколебалась и добавила: — Я позаботилась, чтобы его кремировали.

Доусон взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.

— Нам с тобой предстоит многое забыть, Амелия.

— Я знаю.

— И мне не терпится поскорее начать…

— Мне тоже.

Они долго молчали, глядя друг на друга с любовью, пониманием и сочувствием. Амелия кивком указала на бывший коттедж Берни.

— Я думаю, тебе приятно будет узнать, что его дом продан. Вчера приезжали риелтор, который занимался продажей, и застройщик. Новый хозяин намерен разобрать его и построить новый, более удобный и современный дом, который он, вероятно, будет сдавать. Честно говоря, я рада, что это произошло, да еще так быстро, — добавила она. — Каждый раз, когда я случайно смотрю в ту сторону… — Не договорив, Амелия озадаченно посмотрела на него. — Ты, кажется, совсем не удивлен? — Она пристальнее вгляделась в выражение его лица. — Ах, вот оно в чем дело! Теперь мне все ясно!.. Это ты его купил?