Влюбленная Джейн - [94]

– Она говорит, ей плевать.

– Тогда пусти в ход свое обаяние.

– Мы поссорились, – признался Джек.

София закусила губу и все-таки не смогла не улыбнуться.

– Прости, плакать я не буду.

– Ты должна поговорить с ней.

– Я? – удивилась София. – Да она ненавидит меня сильней, чем Гитлера!

– Просто пойди и поговори с ней. Как женщина с женщиной.

– А у нее в трейлере нет острых предметов?

– Пожалуйста, Соуф!

У Джека был совсем несчастный вид. София, вздохнув, вручила свой солнечный зонтик Дереку и подобрала юбки.

– Хорошо, ради фильма я попробую.

Присеменив мелкими шажками к трейлеру молодой звезды, София постучала. Ответа не последовало. Тогда она подошла к окошку.

– Кортни?

– Уходите, – нечленораздельно произнес осипший голос.

София вытянула шею, чтобы увидеть происходящее внутри трейлера, но шторы были задернуты.

– Вы плохо себя чувствуете? – крикнула она, вздохнув.

– Я в шоколаде, спасибо. Уйдите.

– Пора начинать репетицию. Массовка уже стоит.

– Я не приду, – ответила Кортни.

– Ясно. А что мне сказать людям, которые вас ждут? Вы учитесь жонглировать палочкой? Или пишете речь для ООН?

– Вы были бы рады, да?

– Нет, я предпочла бы, чтобы вы вышли и начали работать.

Вместо ответа послышались рыдания. София поморщилась:

– Это вы? Или кто-то кошку мучает?

– Да оставьте же меня в покое!

– Я бы с радостью, дорогая. К сожалению, мне поручено вернуть вас на площадку. Либо впустите меня и расскажете, что стряслось, либо я буду осыпать вас оскорблениями снаружи. Их у меня много, на несколько часов хватит. Выбирайте.

Дверь резко открылась, София чуть не упала внутрь вагончика.

– Здесь что – Ганди стошнило? – пошутила она, обведя взглядом трейлер: стены завешены оранжевыми и красными шелками, кругом свечи и золотые статуэтки.

Заплаканная Кортни сидела, забившись в угол.

– Вы в курсе, что они из разных религий? – спросила София, указав на две фигуры. – Это Ганеша, а это Будда. Вы бы не ставили их рядом, а то еще апокалипсис спровоцируете.

– Заткнитесь. Если я в Оксфордах не обучалась, это не значит, что надо мной можно смеяться.

– Дорогая моя, я тоже не обучалась в Оксфорде. Я ходила в школу вместе с детьми алкоголиков. Тем не менее отличаю индийскую еду от китайской. Ну а ваш прагматизм мне даже нравится: это разумно – на всякий случай молиться нескольким богам сразу. Я тут во всем чую Джека. – София взяла ароматическую палочку. – Он тоже увлекается идолопоклонством.

– Он всегда так делает?

Пол был закидан скомканными бумажными платками. Кортни подобрала один из них и высморкалась.

– Как – «так»? Кстати, вы уверены, что эта салфетка чистая? – София указала на комок мокрой бумаги, который Кортни держала в руке.

– Вчера мой агент прислал мне «Кожу и кости». Черновой монтаж.

– Не слышала о таком фильме, – сказала София, пожав плечами.

– Это биография комедийной актрисы, которая умерла от расстройства пищевого поведения. Звучит глупо, я знаю.

Кортни бросила платок, который настолько промок, что расползся на клочки, и вытерла нос рукавом.

– Рада бы с вами согласиться, но, по-моему, звучит интересно, – сказала София.

– Я тоже так решила. Сценарий выглядел классно, и сниматься мне тоже понравилось.

– Тогда в чем же проблема?

– Я показала монтаж Джеку. Мне ужасно не терпелось услышать, что он скажет. А он посмотрел минут пятнадцать и не сказал ничего. Раньше я ни в чем подобном не снималась. Это для интеллектуалов, у меня так много текста… Джек до самого вечера молчал. Сидел и ковырялся в компьютере. Я думала, он ищет что-то, чтобы мне посоветовать. Может, насчет техники игры. А оказалось, он себе «Ролекс» покупал на «И-Бэе» – типа как Уоррен Битти носил в семидесятые. Тогда я напрямую спросила, что он думает о фильме. А он и говорит: «Я думаю, тебе надо подправить нос».

София невольно посмотрела на нос Кортни.

– Прекратите пялиться!

– Раньше я ничего особенного не замечала, – сказала София.

– Вы с ним согласны, – всхлипнула Кортни.

– Честно говоря, дорогая, носик у вас немаленький. И на нем есть горбинка, которая до сих пор не бросалась мне в глаза. Очаровательно!

– Конечно, вы-то рады!

– Дайте договорить. У вас крупный нос с горбинкой. Но это элегантно. В старые времена такой нос назвали бы патрицианским. На вашем лице он смотрится хорошо, придает ему индивидуальность. Сейчас вы красивы и популярны, а после пластики ваша карьера может пойти прахом.

– А вы и хотите, чтобы я провалилась.

– Я хочу, чтобы вы провалились, но про ваш нос говорю вам правду. Переделаете его и станете такой же, как сотни звездулек. А вы, моя дорогая, не звездулька, вы звезда.

– Тогда зачем Джек мне это сказал?

София вздохнула:

– Он режиссер. У него преобладает зрительное восприятие. Указывать людям на их физические недостатки – часть его работы.

Кортни кивнула, не переставая рыдать.

– Он же мой бойфренд! С его стороны нехорошо было так говорить!

– Конечно, нехорошо.

София встала и направилась к выходу. Она не испытывала ненависти к Кортни за то, что та пыталась ее уничтожить. Напротив, она, пусть и неохотно, отдавала сопернице дань уважения. Зная, как легко киноиндустрия жует и выплевывает людей, особенно женщин, нельзя было не понять стремления молодой актрисы любым способом укрепить свои позиции. София тоже когда-то пользовалась всеми возможными рычагами и воспользовалась бы ими сейчас, если бы они у нее были.