— Ты лучшая, — подняв голову, сказала она.
— Кто лучшая? — Габи протиснула голову между ними.
— Эй, с днем рождения, малышка! — Пенни схватила ее за руки и закружила. — Ты показала свой великолепный новый велосипед?
Габи вся светилась от восторга:
— Да. Мальчишки завидуют.
Пенни и Сэмми рассмеялись.
— Мне надо помочь папе на кухне, — сказала Пенни. — Почему бы тебе пока не поиграть?
— Но разве не пора есть торт?
Пенни взъерошила волосы дочурки, а затем слегка оттолкнула:
— Надо еще немного подождать. Пойди повеселись с ребятами.
Сэмми потрепала подругу по руке:
— Я знаю, ты сильная, Пен. Ты преодолеешь все трудности.
Пенни вытерла слезы и пошла на кухню. Она перестала плакать, только когда чуть не столкнулась с Даниэлем.
— Ой! — Сделав широкий шаг в сторону, он освободил ей проход, подняв блюдо с угощением над головой.
— Прости, Дэнни, я хотела сказать… — Она осеклась, вспомнив, что не хотела называть его так. — Тебе помочь? Я не собиралась все оставлять на тебя.
Он улыбнулся:
— Все так рады, что ты дома. Отдыхай.
Его темные волосы спадали на лоб. Ей захотелось развернуться и убежать прочь. Но, собрав всю свою храбрость, она осталась неподвижна.
— Хочешь один, пока детишки все не растащили?
Он опустил поднос и протянул его жене. Пенни взяла крошечный хот-дог и окунула его в соус:
— Вообще-то я еще не проголодалась после твоего завтрака.
Даниэль посмотрел на нее с такой теплотой, что она едва не подавилась.
— Хочешь поставить свечи в торт, а я вынесу его в гостиную? — предложил он.
Больше всего Даниэль хотел, чтобы у Пенни хватило мужества поцеловать его. Только так она должна выяснить, изменились ли ее чувства к нему, сможет ли она все забыть. Чтобы понять, могут ли они вернуть то, что у них было.
Но Пенни не собиралась целовать его. Вместо этого она откусила еще кусочек хот-дога и начала искать в буфете свечи.
— Они в верхнем ящике.
Услышав слова Даниэля, Пенни застыла в неуверенности.
Он подошел к ней сзади так близко, что она могла чувствовать его. Стоило немного расслабиться, отклонившись назад, и она оказалась бы на его сильной груди.
Пенни закрыла глаза, не зная, что делать.
— Здесь, — прошептал он, положив свою ладонь поверх ее руки и направив к нужному ящику.
Пенни не возражала против его прикосновения. Не могла. Ее так давно не касался мужчина. Ее мужчина…
От мягкого дыхания Даниэля на шее у нее чуть не подкосились ноги.
Наконец она увидела свечи, но его ладонь не двигалась, и она была не в силах оторвать свою руку.
— Пенни, — прошептал он.
Она повернулась к нему.
Пенни не произнесла его имя в ответ, но и не сопротивлялась. Голова у нее кружилась, не позволяя собраться с мыслями. Она медленно перевела взгляд на его лицо. Желание в глазах Даниэля заставило ее сделать торопливый шаг назад так, что она чуть не упала. Но Даниэль быстро подхватил ее за талию.
— Позволь мне поцеловать тебя, Пенни, — прошептал он едва слышно.
Она не знала, что сказать. Ей казалось — все происходит слишком быстро. Но ее губы предательски разомкнулись в ответ на его призыв.
— Дэнни… — Она пыталась остановить его, с трудом овладевая собой.
Склонившись, Даниэль прижал Пенни еще сильнее и потянулся к ее губам.
— Папа!
Они оба замерли.
Даниэль отпустил жену и сделал шаг назад. Ноги Пенни дрожали, и она оперлась рукой на стул, чтобы не упасть.
— Да? — отозвался он.
— Что ты делаешь с мамой? Разве сейчас не время для торта?
— Хм, мы как раз искали свечи, — смущенно пояснила Пенни.
— Ну ладно, — согласилась Габи, выбегая из кухни.
Даниэль с улыбкой посмотрел на жену.
— Я найду свечи, — сказала она, надеясь, что он уйдет.
— А я отнесу закуски гостям. — Даниэль взял поднос и вышел.
Как только Пенни осталась одна, она устало упала на стул, обхватив голову руками.
Возвращение домой оказалось сложнее, чем она ожидала. Она чувствовала себя так, словно ее придавила бетонная плита и не позволяет ей дышать. Ей казалось, она не сможет даже смотреть на мужа от отвращения. Но теперь она здесь, и воспоминания об их счастливой семейной жизни буквально преследовали ее. Она до сих пор не могла простить его, но забыть свое прошлое оказалось так же трудно, как забыть его измену.
Пенни подняла голову и взяла свечи. Она выбрала пять самых красивых и аккуратно вставила их в торт.
Вчера Даниэль попросил дать ему еще один шанс, притвориться, что они по-прежнему счастливы, — ради Габи.
Раньше она не хотела выяснять причины. Говорить о том, что пошло не так в их браке. Может, она делала недостаточно, по мнению мужа. Не была эмоционально чуткой, чтобы понять, как тяжело ему было оставить службу во флоте. Они оба решили вступить в армию, и оба любили свое дело. Оба любили своих товарищей по оружию.
Если она хочет, чтобы эта тяжесть в груди исчезла, ее долг перед Даниэлем, перед собой и перед Габи — быть храброй.
Будучи трусихой, Пенни бы не сделала карьеру в армии как сержант Соединенных Штатов Америки.
