Влюбиться в соседа - [14]

Я киваю снова, но он требует словесного подтверждения.

— Да, я буду хорошей, — задыхаюсь я. Он ухмыляется, прежде чем опуститься на кровать, стаскивая одеяло с моего тела. Я ахаю, когда чувствую прохладный воздух, овевающий мою голую киску.

— Я голая.

— Я знаю, я не смог устоять. Было так чертовски хорошо гладить свой член, размышляя, как сильно я хочу погрузиться в твою киску, — его глаза впиваются во влажность, которую он видит на моих бедрах.

Трент взбирается на кровать и руками нежно разводит мои ноги, его глаза фокусируются на мне, но он не прекращает дразнить меня. Он массирует мои лодыжки и затем начинает продвигаться вверх. Когда достигает моих бедер, он небрежно разводит их, забыв, что я все еще восстанавливаюсь. Я резко вскрикиваю от боли.

— Кролик, прости, я забыл.

— Все хорошо, Трент. Я тоже забыла, — я дарю ему дерзкую ухмылку, сообщая, что все еще хочу его.

В раскаянии, он наклоняется, чтобы поцеловать каждое бедро. Его губы твердые и одновременно мягкие, поскольку они прижимаются к моей плоти. Каждая частичка моего тела пульсирует, и боль в голове магическим образом исчезает. К черту таблетки, мне нужен Трент, чтобы облегчить боль! Двигая своим языком вверх по моему бедру, он добирается до моего клитора, медленно облизывая его, и я не могу сдержать крик.

— Ахх!

Он немного приподнимает голову, удерживая зрительный контакт, и озорно улыбается мне.

— Вот так, Кролик. Кричи так громко, как сможешь. Никто не услышит.

Я сжимаю свои бедра и чувствую, как приятное ощущение путешествует по моему телу. Он резко разводит мои бедра, приподнимает мою попку над кроватью и поглощает мой жар своим ртом, поедая меня, как будто умирает от голода. Его животные звуки достигают прямо моей сердцевины, что влечет за собой мой первый настоящий оргазм, который я когда-либо испытывала. Я задыхаюсь и выгибаю спину, в то время как перед моими закрытыми глазами взрываются звезды. Когда мое тело возвращается с небес на землю, я открываю глаза и вижу, что Трент смотрит на меня, его член у него в руке, а глаза наполнены жаждой.

Я смотрю на огромный орган, который он держит, и через мгновение девственной паники понимаю, что от его штуки я просто сломаюсь пополам. Трент видит мой страх и прячет свой член обратно в боксеры.

— Лили, я не собираюсь трахать тебя сегодня. Я говорил тебе это. Не смотри так испуганно.

— Дело не в этом, это просто… это, ну,… чертовски огромное и я… эм… хорошо, у меня нет опыта, — он просто таращится на меня, как будто переваривая то, что я сказала.

Замешательство горит в его глазах.

— Подожди,… ты говоришь мне, что ты девственница? — я киваю, потому что смущена. Осознав, что меня никогда не касались мужчины, его лицо озаряется.

— Кролик, просто чтобы ты знала, тебе придется привыкнуть к моему члену, потому что он — единственный, который ты когда-либо узнаешь. Обещаю, завтра я возьму тебя медленно, но моя потребность сделать тебя своей усилилась, — он наклоняется и целует меня. На этот раз поцелуй глубокий, жесткий и полон решимости, и им он закрепляет свои права. Поцелуем Трент борется с моим самообладанием, и моя киска снова хочет его, как и тогда, когда он лизал меня, а затем он прерывает поцелуй и встает с кровати. — Кролик, ты проголодалась?

Я знаю, он говорит о еде, но все, чего я хочу, это обратно его волшебный рот на любую часть моего тела, какую он захочет.

— Не смотри на меня так. Меня и так терзает искушение проигнорировать предписание доктора, — он наклоняется, и его рука сжимает мою киску, затем легонько шлепает ее. — Позже, Кролик.

Он оставляет меня в полубессознательном состоянии, и я хочу его укусить. Просунув голову обратно в дверной проем, Трент рычит.

— Я видел этот взгляд, Кролик.

— И что ты собираешься делать с этим? — я дразню его, в надежде, что он передумает.

— Я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока это выражение не уйдет с твоего лица. И успокойся, мой член тоже страдает, — я хихикаю, когда он хватается за член и опять уходит с расстроенным видом.

Глава 4

Трент

Черт бы меня побрал, она доведет меня до смерти. Я уже три часа как разгуливаю со стояком, почти на грани, и, возможно, нуждаюсь в медицинской помощи. Завтрашний день все никак не наступит. Я уже подумываю о том, чтобы забить на все и заклеймить ее киску, но я не настолько эгоистичный болван.

Когда готовлю ужин, звонит мой телефон. Смотрю на номер и понимаю, что он мне не знаком, но я набирал его несколько часов назад. Предполагаю, что звонит отец Лили.

— Алло, — говорю я, заранее настраивая себя на беседу с тем, кому пофиг на собственную дочь.

— Здравствуйте, это Тэд Мейсон. Я звоню по поводу моей дочери.

«Черт, нет, отвали», — думаю про себя.

— Здравствуйте, мистер Мейсон, я Трент Давенпорт и, к сожалению, Лили сейчас в душе.

Девушка еще не там, но я занят приготовлением ужина для нас обоих и не хочу ее расстраивать. В больнице стало ясно, что она не уверена в том, что отцу не наплевать на нее. Возможно, Лили не сказала это вслух, но все было написано на ее лице.

— Да, хорошо… она в порядке?

Опять-таки, судя по тону голоса, мужчина не слишком-то обеспокоен. Я помню, как поранился в школе, и мои родители волновались за меня, хоть и были навеселе. Они приехали в больницу, пусть под кайфом, но все же они были там. Жаль, что наркотики, в конце концов, свели их в могилу.