Влияние морской силы на историю - [157]

Однако море все еще было важнейшим фактором в надвигавшейся борьбе, и для надлежащего обладания им было необходимо привести флот неприятеля в большее или меньшее расстройство и иметь хорошо обеспеченную базу. Тринкомале с его нездоровым климатом был значительно лучшей гаванью, чем все остальные на восточном берегу; но он находился в руках англичан еще недостаточно долго для того, чтобы они успели хорошо организовать его снабжение. Юз поэтому необходимо должен был снова возвратиться в Мадрас для ремонта после сражения и был вынужден временно предоставить Тринкомале его собственным средствам. Сюффрен, с другой стороны, нашел все порты одинаково лишенными морских запасов, тогда как естественные преимущества Тринкомале делали завладение им вопросом очевидной для него важности; и Юз понял это.

Поэтому, независимо от традиций английского флота, которые побуждали Юза к атаке и влияние которых ясно чувствуется между строк его писем, Сюффрен видел в движении к Тринкомале угрозу, долженствовавшую заставить его противника выйти из порта. Но Тринкомале не был единственным предметом его забот; война между Гайдер-Али и англичанами настоятельно побуждала Сюффрена захватить такой порт на материке, где можно было бы высадить три тысячи войск, находившихся на его кораблях, для совместных действий против общего врага и где бы можно было пополнить, по крайней мере, продовольственные запасы. Все поэтому соединялось для того, чтобы заставить Юза выйти из Мадраса и искать случая нанести поражение французскому флоту или, по крайней мере, задержать его.

Метод его действий должен был обусловливаться как его собственным искусством, так и искусством противника и неопределенным элементом погоды. Для него было крайне желательно не вступать в сражение иначе, как на выбранных им самим условиях, – другими словами, без такого преимущества положения, которое вознаградило бы его за сравнительную слабость его относительно противника. Поскольку в открытом море флот не может использовать какие-либо преимущества местности, наиболее выгодным для слабейшего противника являлось наветренное положение: оно предоставляло выбор момента и до некоторой степени способа атаки и давало возможность использовать наступательное положение как оборонительное, а при благоприятных обстоятельствах перейти в наступление. Подветренное положение не оставляет для слабейшего иного выбора, кроме бегства или принятия сражения на условиях противника.

Каково бы ни было искусство Юза, должно признать, что задача его была затруднительна. Тем не менее кажется ясно, что мысли его должны были обратиться к двум требованиям. Первое состояло в том, чтобы нанести французскому флоту такой удар, который уменьшил бы неравенство сил; второе – удержать Сюффрена от занятия Тринкомале, обладание которым всецело зависело от флота[169]. Что касается Сюффрена, то если бы он смог нанести Юзу в сражении больший урон, чем понес бы сам, то это обеспечило бы ему свободу действий в любом направлении.

15 февраля Сюффрен, увидев флот Юза в Мадрасе, расположился на якоре в четырех милях к северу от него. Но, сообразив, что линия неприятеля, поддерживаемая батареями, слишком сильна для того, чтобы атаковать ее, он опять поднял паруса в четыре часа пополудни и лег на курс к югу. Юз также снялся с якоря и всю ночь шел на юг под малыми парусами, а на рассвете увидел вражескую эскадру, отделившуюся от конвоя, причем военные корабли находились на расстоянии около двенадцати миль к востоку, а транспорты – девяти миль к юго-западу от него (план XIV, А, А). Это рассеяние было, как утверждают, следствием беспечности французских фрегатов, которые совершенно не думали о неприятеле. Юз немедленно воспользовался этим и погнался за конвоем (с), зная, что линейные корабли должны последовать за ним. Его корабли, обшитые в подводной части медью, быстро нагнали транспорты и захватили шесть из них, из которых пять были английскими призами. На шестом находились триста солдат и боеприпасы. Юз выиграл первый раунд.

Сюффрен, конечно, погнался за ним, и около трех часов пополудни четыре лучших ходока его были в двух или трех милях от самого заднего из английских кораблей. Последние были рассеяны, однако это не помешало им соединиться по сигналу в семь часов вечера. В течение ночи обе эскадры шли на юго-восток под малыми парусами.

На рассвете 17-го числа – в день первого из четырех сражений, состоявшихся между этими двумя флотоводцами в течение семи месяцев, – враждебные флоты находились на расстоянии от шести до восьми миль один от другого, – французы на NNO от англичан (В, В). Последние шли в кильватерной колонне на левом галсе (а), что было довольно трудно вследствие слабых ветров и даже частых штилей. Адмирал Юз объясняет, что он надеялся этим курсом обойти неприятеля, чтобы завязать с ним бой на близкой дистанции, рассчитывая оказаться на ветре, когда задует морской бриз. Ветер продолжал быть легким, но с частыми шквалами с NNO, причем французы, идя полным ветром, пользовались порывами его дольше и быстро приближались к англичанам. Намерению Сюффрена атаковать арьергард способствовал курс Юза. Последний, увидев, что арьергард рассеян, спустился в бакштаг, в линии фронта (