Влияние морской силы на историю - [144]
По отношению к тактике адмирала достаточно сказать, что он вел свой флот в бой почти так, как делал это Бинг, что последовавшие в обоих случаях неудачи весьма сходны между собой и что при атаке им двадцати четырех кораблей де Грасса из девятнадцати кораблей его флота семь – под командой способного офицера Гуда – не были в состоянии принять участие в бою вследствие разработанной им диспозиции.
На стороне французов де Грассу следует воздать должное за его энергию, предусмотрительность и решимость – удивительные ввиду его неудач в других случаях. Решение взять с собой все корабли, которое сделало его совершенно независимым от де Барра, прохождение через Багамский канал для того, чтобы скрыть свои движения, ловкость, с какой он достал требовавшиеся деньги и войска от испанских и французских военных властей, предусмотрительность, которая заставила его уже 29 марта, вскоре после выхода из Бреста, написать Рошамбо, чтобы к Французскому мысу были высланы лоцманы, знающие американское побережье, хладнокровие, с которым он «забавлялся» с Грэвзом, пока не проскользнула эскадра де Барра, – все это достойно восхищения. Французам помогло также решение адмирала задержать двести торговых кораблей «вест-индского торгового флота», ожидавших конвоя у Французского мыса, где они оставались с июля до ноября, когда окончание операций дало ему возможность конвоировать их военными кораблями. Случай этот иллюстрирует одну слабость торговой страны с представительным правительством, по сравнению с чисто военной нацией. «Если бы британское правительство, – писал один офицер того времени, – санкционировало или британский адмирал принял такую меру, то первое было бы свергнуто, а второй – повешен»[148]. В это самое время Родней считал необходимым отрядить пять линейных кораблей с конвоями, тогда как еще полдюжины отправились на родину с товарами из Ямайки.
Легче критиковать разделение английского флота между Вест-Индией и Северной Америкой в 1780 и 1781 гг., чем ясно представить себе запутанность положения. Эта запутанность была только отражением военных затруднений, испытывавшихся Англией во всем мире в этой большой и неравной войне. Англия повсюду несла ущерб и испытывала затруднения, как это всегда бывало во время войны, поскольку империя имела множество уязвимых пунктов. В Европе флот Канала неоднократно прогонялся в свои порты подавлявшими его силами. Гибралтар, тесно блокированный с суши и с моря, продолжал свое отчаянное сопротивление лишь благодаря искусству английских моряков, торжествовавших над неспособностью и несогласием своих объединившихся врагов. В Ост-Индии сэр Эдвард Юз (Hughes) встретил в Сюффрене противника, столь же превосходившего его по численности своих сил, сколько де Грасс превосходил Гуда, и к тому же значительно более способного флотоводца. Менорка, покинутая правительством метрополии, пала под давлением превосходных сил, как, очевидно должны были пасть один за другим менее важные из английских Антильских островов. Положение Англии, с того времени как Франция и Испания начали морскую войну против нее, везде было оборонительным, за исключением Северной Америки; поэтому с военной точки зрения оно было совершенно фальшивым. Она везде ожидала атак, которые ее неприятель, превосходивший ее в каждом случае, мог произвести, выбрав место и время по своему усмотрению. Северная Америка действительно не была исключением из этого правила, несмотря на некоторые наступательные операции, которые никоим образом не вредили ее настоящим, т. е. морским, врагам.
Что же предписывала Англии военная мудрость при таком ее положении, оставляя в стороне вопросы национальной гордости и чувствительности? Вопрос этот доставил бы превосходный изучения для военного исследователя, и на него не следует отвечать поспешно; однако некоторые очевидные истины могут быть сразу указаны. Во-первых, следовало бы определить, какую часть атакованной империи было наиболее важно сохранить. После самих Британских островов Северо-Американские колонии были в то время наиболее ценными владениями в глазах Англии. Затем следовало бы решить, какие другие владения было всего важнее сохранить по их естественному значению и какие было всего легче удержать имевшимися там силами или силами империи, т. е. главным образом морскими. В Средиземном море, например, и Гибралтар и Маон были весьма ценными позициями. Можно ли было удержать их обе? Которая представляла более легкий доступ флоту, посланному для поддержки ее? Если обе нельзя было оставлять за собой с вероятностью на успех, то следовало открыто оставить одну из них а силу и усилия, необходимые для ее обороны, сосредоточить где-нибудь в другом месте. Так, в Вест-Индии очевидные стратегические преимущества Барбадоса и С.-Лючии подсказывали очищение неприятельским от гарнизонов других малых островов, тотчас же по достижении неприятельским флотом численного превосходства над английским, если не раньше. Вопрос о таком большом острове, как Ямайка, должен быть изучен как отдельно, так и в связи с общей проблемой. Такой остров может своими силами отбить всякое нападение, если противник не очень многочислен, а нападение такого противника привлекло бы к нему все английские силы с наветренных станций на Барбадосе и С.-Лючиа.
