Влесова книга - [5]

С марта 1957 г., однако, в том же журнале, но уже печатавшемся в типографии, началось систематическое опубликование текстов дощечек, продолжавшееся до мая 1959 г. включительно. В конце 1959 г. журнал прекратил свое существование, и с тех пор, насколько известно, ни А. А. Кур, ни Ю. П. Миролюбов дальнейших текстов не опубликовали. Таким образом, «Влесова книга» целиком не опубликована, напечатано приблизительно лишь 3/4 ее.

Начало изучения «Влесовой книги». «Влесова книга» стала изучаться, в сущности, с 1957 г., когда стали публиковаться оригинальные тексты дощечек с примечаниями А. А. Кура и Ю. П. Миролюбова, а также главы, посвященные им, в книге Сергея Лесного – «История «руссов» в неизвращенном виде» (№ 6 – 1957, № 7 – 1958, № 8 – 1959, № 10 – 1960). Весьма далекие от совершенства, эти статьи все же дают основу для серьезного отношения к «дощечкам Изенбека».

Кроме работ этих авторов, публикаций исследовательского характера, были еще отдельные газетные и журнальные статьи, носившие, однако, только осведомительный характер. Ничего суммарного, подводящего итоги, еще не опубликовано. Удивляться этому нечего: дощечки были найдены любителем, не понимавшим их значения. Для него это была достопримечательность, которой можно было при случае похвастаться, и более ничего. Дощечки поэтому не были ни сфотографированы, ни переданы компетентному лицу для изучения.

Ю. П. Миролюбов, которому мы, в конце концов, обязаны всем, что имеем, не был наделен возможностью распоряжаться чужим имуществом. В условиях жизни эмигранта, в обстановке войны 1939–1945 гг., затем эмиграции в США ему было не до дощечек. Став в США редактором журнала «Жар-птица», он сделал все, что мог, для публикации дощечек. В несколько ином положении находился А. А. Кур: получив еще в 1954 г. текст Миролюбова, он не сделал того, что следовало сделать, именно – сфотографировать весь текст и разослать на хранение в главнейшие библиотеки: Лондон, Париж, Вашингтон.

Далее. Тексты следовало опубликовать елико возможно скорее. Будучи любителем и эмигрантом, он мог уделять изучению документов времени лишь урывками. В результате в журнале «Жар-птица», печатавшемся в типографии уже с 1956 г., за весь 1956 г. не появилось ни одной публикации текстов, хотя имелась для этого полная возможность. И в дальнейшем публикации задерживались, ибо ни текста, ни комментариев от А. А. Кура не поступало. Если бы текст Миролюбова был даром последнего А. А. Куру, то, конечно, кроме моральных претензий, мы не имели бы оснований упрекать в чем-либо А. А. Кура. Но текст Миролюбова был его даром Русскому музею в Сан-Франциско, поэтому мы вправе ожидать более внимательного отношения к общественной собственности.

В настоящее время положение таково, что за восемь лет «Влесова книга» все же не опубликована, и мы стоим перед опасностью вообще остаться без ее конца. Конец текста не опубликовывается, а возраст А. А. Кура позволяет опасаться, что с текстом Миролюбова случится то же, что и с оригинальными дощечками. Если дощечки не сумели уберечь, то по крайней мере с копией их содержания следует быть достаточно благоразумными. Несчастная судьба дощечек, однако, нисколько не умаляет их научной ценности. Если до сих «Влесова книга» не попала в руки настоящих ученых, то это не значит, что она не заслуживает этого. К вопросу о ее подлинности мы и переходим.

Подлинность «дощечек Изенбека». Когда открывают какой-нибудь новый исторический источник, всегда появляется вопрос: не подделка ли он? В прошлом подделки встречались. Поэтому сомнение – неотъемлемая часть научного исследования. Рассмотрим все допустимые возможности. Подделывателем мог быть Изенбек, либо в его руки уже попала подделка.

Всякая подделка может иметь следующие побуждения. Подделыватель ищет либо денег, либо славы, либо, наконец, все это шутка, чтобы над кем-то посмеяться. Допустимо также, что все это – результат помрачения ума, но вероятность последнего столь мала, а логичность «подделки» столь велика, что это предположение должно немедленно отпасть.

Из того, что мы знаем, видно, что Изенбек не пытался никому продавать дощечки. Значит, соображения материального порядка несостоятельны – «дощечки Изенбека» не имеют к деньгам никакого отношения. Не искал Изенбек со своими дощечками и славы. Наоборот, мы лишь можем упрекнуть его, что он держал их почти в тайне и так мало способствовал тому, чтобы ученые заинтересовались ими. Кроме того, ни археологом, ни собирателем древностей он не был. Вообще о дощечках узнали только через 13 лет после его смерти: отпадает и второе предположение. Наконец, дощечки не могли быть и предметом шутки, ибо на их изготовление нужно было много месяцев упорного труда, что совершенно не оправдывает шутку. Если мы прибавим к этому, что Изенбек не знал хорошо славянских языков и вообще славянской древности, что дощечки от старости были частично испорчены и трачены шашелем, что, наконец, Изенбек ни над кем не пошутил, – становится понятным, что о подделке дощечек Изенбеком не может быть и речи.

Но, может быть, они попали в библиотеку настоящих хозяев уже будучи подделкой? Такая огромная по величине труда подделка могла попасть в библиотеку лишь путем покупки. Значит, какой-то из владельцев был заинтересован в подобных вещах и купил подделку. А если это так, то не мог он не показать дощечек другим и до 1919 г. не могли они укрыться от всеобщего сведения. Остается одно, наиболее правдоподобное объяснение: дощечки сохранялись в родовом архиве от поколения к поколению, но никто не понимал их истинного значения и фактически никто о них ничего не знал, лишь разгром библиотеки выбросил их на пол, и они были замечены Изенбеком.