Властители земли - [10]

Шрифт
Интервал

С середины января хозяева стали появляться все чаще. Приезжали на машинах и своим ходом, начальники и подчиненные, одни или с женами, и все чаще звучал осипший голос Грозданова — убеждал, уговаривал, отказывал, объяснял, аж вены на висках вздувались. Его понять можно: с одной стороны, хозяева, с другой — строители. Каждому хозяину хотелось что-то перестроить, то стену передвинуть, то дверь заделать — у каждого своя фантазия. Однажды утром Незаменимый объявил: снимаю желтые плитки в той кухне, которую отделывал во время соревнования — товарищу Кавракирову желтые не нравятся, он хочет декоративные, и не только над плитой, а облицевать всю кухню. Димитр выдавил свой обычный смешок:

— Силен, Митя! Сотню наверняка поимеешь.

Незаменимый добродушно развел руками:

— И к тебе придут, не волнуйся. До последнего момента будут ходить, я их знаю; то одно им сделай, то другое — не отвяжешься. Но я на них не в претензии: людям жилье на всю жизнь, каждому хочется, чтобы было по его вкусу.

— Дело твое, — Димитр опустил глаза и поднялся на свой этаж. Всегда так: глянет вниз испуганно, словно змею у ног увидел, выдавит из себя мелкий, дробный смешок и уйдет как раз в тот момент, когда другой на его месте только начал бы разговор.

Прошло два-три дня, и в разговорах плиточников замелькало: кладу декоративные — товарищ такой-то пожелал, и я кладу, и я… Мода, зародившись в квартирах Незаменимого, медленно поднималась по этажам, какой-то перескакивала, на каком-то задерживалась, понемногу распространяясь, однако, вширь и ввысь. Хозяева приходили и с утра, и по вечерам, одни разузнать, другие с готовыми решениями, третьи колебались, но число частных договоров неуклонно росло.

Именно тогда пришел к Димитру хозяин одной из квартир на седьмом этаже. Никола Кириллов ли, Кирилл ли Николов, Димитр не запомнил. Средних лет, не из самых больших начальников, но и не простой смертный, где-то посредине служебной лестницы, но ближе к большому начальству, как и его квартира.

— Добрый день. Дела идут?

— Идут, — ответил Димитр, продолжая подготовку стены.

— Не холодно ли для облицовки? Не отвалятся плитки?

— У нас печки есть. — Димитр, не оборачиваясь, ровнял мастерком только что нанесенный на стену раствор.

— И правда, — человек будто только что заметил самодельную электрическую печку, уютно светившуюся в углу. — Как думаешь, белые плитки хорошо будут смотреться?

— Так все они второго сорта. — Димитр засучил рукав и, сунув руку в бачок с водой, где замачивались плитки, вытащил три штуки. — Вот, сами смотрите, у каждой свой оттенок, морока с ними. Если класть подряд, стена всегда будет грязной казаться. Надо или каким-то рисунком выкладывать, или рядочками — один темнее, другой светлее. Иначе безобразие выйдет.

И снова взялся за мастерок: нужно было выровнять участок, пока раствор не застыл. Дыхание хозяина стало каким-то напряженным, словно у спортсмена перед стартом, глаза забегали по стенам и углам: не иначе как что-то просить собирается.

— Не ошибиться бы, может, желтые получше?

— Такая же пестрота.

— Вот у Кавракирова кухня вроде бы стала куда лучше, когда декоративные плитки поставили. А как на твой вкус?

— Так сколько голов, столько и умов. Одному нравятся декоративные, другому белые.

— Ну, а если кухню целиком облицевать, как у Кавракирова? Как думаешь?

Димитр, стоя спиной к пришедшему, посмеивался про себя: тот еще не принял решения и ждал помощи.

— На вкус да на цвет товарищей нет, одному хочется всю стену покрыть до потолка, другому до середины, кому что нравится.

Хозяин покашлял, учтиво, неловко: не привык к таким разговорам.

— А ты сам как бы облицевал себе кухню?

— Я-то? Мне проще, я в вагончике живу. Тут тебе и кухня, тут и гостиная, тут и спальня на нарах. Дадут квартиру, тогда и думать начну.

— Дадут, конечно, ты еще молодой.

— Молодой-то, молодой, — улыбка сошла с лица Димитра: через пять часов он вернется в вагончик, и начнутся вечерние разговоры с женой, разговоры шепотом, чтобы не мешать детям учить уроки, а на улицу не выйдешь поговорить — холодно.

Хозяин помолчал, от раствора на стене шло влажное тепло.

— А если все-таки декоративными облицевать?

— Можно и декоративными. — Димитр провел еще раз-другой мастерком: пора, пожалуй, и начинать. Снял рукавицы, ополоснул руки в бачке и собрался идти.

— Ну, допустим, — решимость трудно давалась хозяину, он явно ждал помощи, — а где плитку взять?

— В магазине бывает, там по своему вкусу выберете, хотя там дороже, по двадцать шесть стотинок.

— На мою кухню сколько надо?

Димитр взял нивелир, длиной как раз в две плитки, промерил стены, а человек смотрел на него с еле сдерживаемым нетерпением.

— Шестьсот, по двадцать шесть стотинок, вот и считайте.

— Ну ладно, — хозяин подумал еще минуту и повторил: — Ладно. И деньги со мной. — Отогнув полу плаща, он полез в задний карман брюк. — Нечего голову ломать. Оно, может, и к лучшему. Давай как у Кавракирова. За работу доплачу, конечно, Кавракиров тоже доплачивал. Ох, придется мне с тобой ремень потуже затянуть, — добавил он с хриплым смешком, — ты смотри бери по-божески, ведь все мы люди.


Рекомендуем почитать
Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Три рассказа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


Книга ароматов. Доверяй своему носу

Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.


Джек из Аризоны

Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.


Ганская новелла

В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.


Красные петунии

Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.


Незабудки

Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.