Властитель душ - [17]
— У меня масса свободного времени, мадам. Меня никто не знает. У меня почти нет пациентов.
— В таком случае, могу ли я вызвать вас сегодня ночью или завтра, если понадобится?
— Конечно, если ваш муж пожелает.
— Его пожелания тут ни при чем, — быстро проговорила она. — Вас вызову именно я, муж серьезно болен.
Дарио от души восхитился, что тихий нежный голос, оставаясь спокойным, выражал теперь по-истине королевское достоинство и непреклонность. И снова признался себе: не будь у мадам Вардес такой внутренней силы, она бы не покорила его.
Прощаясь, она сказала шутливо:
— Но не могу ручаться, что муж встретит вас доброжелательно и любезно.
— Я все равно приду по первому зову, — горячо заверил он.
И ушел.
10
Промышленник выздоровел. Дарио понимал, что спас ему жизнь, и радовался, хотя Вардес вызывал у него сильнейшую неприязнь, а по временам даже ненависть.
По два раза на дню из «Каравеллы» за врачом присылали автомобиль. Дарио не мог отогнать назойливой мысли о будущем вознаграждении, стыдясь самого себя, своей жадности и расчетливости. В те дни основными его чувствами были стыд и жажда обновления. Он страдал, оттого что так непоправимо низок, жалок, и тщетно желал измениться внутренне и внешне.
Сильви Вардес была его идеалом. Он трепетал и преклонялся перед ней не потому, что она богата; Сильви обладала качествами, о которых Дарио знал лишь понаслышке: чувством собственного достоинства, бескорыстием, безукоризненным тактом, благородной гордостью, позволявшей не замечать пороки и недостатки других. «Вот чем пленили меня европейцы, — размышлял он. — В Европу меня привела не только погоня за успехом, наживой, комфортом, крышей над головой, хорошей одеждой, сытной едой. Богатые благополучные французы! Вы презираете меня, а я тянусь к вам, потому что вы образованны, хорошо воспитаны, нравственны, потому что вы как небо от земли отличаетесь от меня и от прочей сволочи, среди которой я вырос».
Он впервые встретил живое воплощение своей давней мечты.
И болезненно ощущал собственное ничтожество и ее недостижимое превосходство. О влюбленности и речи быть не могло, Дарио не мог и помыслить о Сильви с вожделением; но иногда страсть прорывалась сквозь толщу запрета, словно огонь, вспыхивающий из-под слоя пепла. Дарио понимал, что чувственность у него в крови, — тут ничего не изменишь, как не изменишь цвет кожи, глаз, форму носа, — но с отвращением подавлял малейшие ее проявления.
Однажды он провозился с больным допоздна, и Сильви пригласила его отужинать с ней.
— Я не смею, — вырвалось у него.
Сильви, казалось, не заметила. Она словно бы видела его насквозь и понимала, как ему неловко и трудно. Спросила только:
— Но может быть, вас уже ждут?
Конечно, Клара его ждала. Если он задержится, что скажет Клара?
Будет только рада. Знакомство с Сильви Вардес — невероятная удача, немыслимый прыжок с самого низа на высшую ступень. Для них с Кларой Вардесы — боги. «Ты знаешь, я уверен: мадам Вардес аристократического происхождения», — не раз говорил он жене, гордясь, что вхож в их дом.
Дарио принял приглашение. Вспомнил, как в юности по вечерам, дрожа вместе с Кларой под тонюсеньким одеялом в нетопленой комнате — они грели друг друга, но никак не могли согреться, — он читал Бальзака и воображал блеск, роскошь, тонкие чувства. А теперь сам будет ужинать с прекрасной дамой в настоящем дворце!
Да, он небрит, скверно одет, неуклюж. «Но упускать такую редкую исключительную возможность из-за глупой робости нельзя. Мне сказочно повезло! Могли я, Дарио Асфар, мечтать, что меня пригласят сюда на ужин как равного? Даже более того, как благодетеля. Ведь я спас Вардеса. Что, если в дальнейшем сбудутся и другие мои мечты — о безбедной мирной жизни среди всеобщего почета и уважения? Значит, я не зря оставил родину и пустился по свету искать счастья».
Тем временем Сильви Вардес привела его в крошечную столовую на первом этаже. Теплый ласковый ночной ветерок овевал их сквозь распахнутое окно.
Дарио с восхищением оглядел накрытый стол: простая скатерть тонкого полотна, полупрозрачный фарфор, ваза с дивными цветами, четыре глиняных фигурки танцующих фавнов и дриад. Восторженно наблюдал, как изящно ест Сильви, как проворно и бесшумно прислуживают ей.
Ел мало. Чудесное вино — он раньше и марки такой не знал — согрело его и с непривычки ударило в голову. Дарио почувствовал умиление и лучезарное счастье: при легком опьянении жизнь кажется светлой, радостной, даже у самых скрытных людей развязывается язык, трепещет и раскрывается сердце.
— Как у вас хорошо! — проговорил он с искренним восхищением.
Он поглаживал пальцами хрустальный бокал, любовался на просвет его игрой, потягивал изысканное вино.
— Я никогда ничего подобного не видел, — прибавил он тише.
Сильви с удивлением подумала, что доктор ей завидует, хотя догадывается, должно быть, что жизнь с Вардесом — сущий ад.
«Если бы ты знал, сколько унылых вечеров я напрасно прождала его здесь, в столовой, и потом ужинала одна; сколько долгих ночей я проплакала».
Конечно, он знал. С именем Вардеса связано столько скандалов, что каждый знал о ее унижениях, переживаниях, посмеивался над ней, жалел ее.
Жаркое лето 1940 года, во Францию вторглись немецкие войска. По дорогам войны под бомбами катится лавина отчаявшихся, насмерть перепуганных людей: брошенные любовниками кокотки, изнеженные буржуа, бедняки, калеки, старики, дети. В толпе беженцев сплавилось все — сострадание и подлость, мужество и страх, самоотверженность и жестокость. Как и всей Франции, городку Бюсси трудно смириться с тем, что он стал пристанищем для оккупантов… Роман знаменитой французской писательницы Ирен Немировски (1903–1942), погибшей в Освенциме, безжалостно обнажает психологию людей во время вражеской оккупации, воскрешает трагическую страницу французской истории.
Юная героиня новеллы «Бал», Антуанетта, сгорает от ненависти к своей матери, которая обращается с ней хуже, чем иная мачеха со своей падчерицей. Запрет побыть на балу «хоть четверть часика» становится последней каплей, переполнившей чашу терпения девочки. Она мстит своей матери с жестокостью, на которую способны только дети…В романе «Жар крови» действие происходит в глухой французской провинции. Но постепенно выясняется, что за стенами домов кипят бурные страсти. Убийства, измены, предательства, семейные тайны, спустя годы всплывшие на поверхность… Счастье, увы, лишь хрупкая иллюзия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прожженный финансист ради выгоды доводит до самоубийства компаньона, с которым когда-то вместе начинал, — такова завязка романа Ирен Немировски «Давид Гольдер». Писательница описывает закулисье жестокого мира денег в сухом, почти гротескном стиле, не жалея своих героев и не сочувствуя им. Этот роман — и картина нравов, царящих в деловом мире, и история трагедии старого человека, которого мало любили в жизни, и своеобразная притча о том, что никакие материальные блага не способны скрыть обнищание души.Роман «Давид Гольдер» впервые выходит на русском языке.
Издательство «Текст» продолжает знакомить российского читателя с творчеством французской писательницы русского происхождения Ирен Немировски. В книгу вошли два небольших произведения, объединенные темой России. «Осенние мухи» — повесть о русских эмигрантах «первой волны» в Париже, «Дело Курилова» — историческая фантазия на актуальную ныне тему терроризма. Обе повести, написанные в лучших традициях французской классической литературы, — еще одно свидетельство яркого таланта Ирен Немировски.
УДК 821.133.1 ББК 84(4Фра) Н50Издание осуществлено в рамках Программ содействия издательскому делу при поддержке Французского институтаНемировски И.Вино одиночества: роман / Ирен Немировски; пер. с фр. Л. Ларченко. — Москва: Текст, 2015. — 204[4] с. — (Первый ряд).ISBN 978-5-7516-1260-3Издательство «Текст» вновь возвращается к творчеству известной французской писательницы Ирен Немировски, трагически погибшей в Освенциме в 1942 году. В романе «Вино одиночества» (1935) Ирен Немировски рассказывает историю Элен Кароль — девочки из еврейской семьи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…
Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Роман выстроен вокруг метафоры засушенной бабочки: наши воспоминания — как бабочки, пойманные и проткнутые булавкой. Йоэл Хаахтела пытается разобраться в сложном механизме человеческой памяти и извлечения воспоминаний на поверхность сознания. Это тем более важно, что, ухватившись за нить, соединяющую прошлое с настоящим, человек может уловить суть того, что с ним происходит.Герой книги, неожиданно получив наследство от совершенно незнакомого ему человека, некоего Генри Ружички, хочет выяснить, как он связан с завещателем.
«Текст» уже не в первый раз обращается к прозе Паскаля Брюкнера, одного из самых интересных писателей сегодняшней Франции. В издательстве выходили его романы «Божественное дитя» и «Похитители красоты». Последняя книга Брюкнера «Мой маленький муж» написана в жанре современной сказки. Ее герой, от природы невысокий мужчина, женившись, с ужасом обнаруживает, что после каждого рождения ребенка его рост уменьшается чуть ли не на треть. И начинаются приключения, которые помогают ему по-иному взглянуть на мир и понять, в чем заключаются истинные ценности человеческой жизни.
Роман «Пора уводить коней» норвежца Пера Петтерсона (р. 1952) стал литературной сенсацией. Автор был удостоен в 2007 г. самой престижной в мире награды для прозаиков — Международной премии IMРАС — и обошел таких именитых соперников, как Салман Рушди и лауреат Нобелевской премии 2003 г. Джон Кутзее. Особенно критики отмечают язык романа — П. Петтерсон считается одним из лучших норвежских стилистов.Военное время, движение Сопротивления, любовная драма — одна женщина и двое мужчин. История рассказана от лица современного человека, вспоминающего детство и своего отца — одного из этих двух мужчин.
Йозеф Цодерер — итальянский писатель, пишущий на немецком языке. Такое сочетание не вызывает удивления на его родине, в итальянской области Южный Тироль. Роман «Итальяшка» — самое известное произведение автора. Героиня романа Ольга, выросшая в тирольской немецкоязычной деревушке, в юности уехала в город и связала свою жизнь с итальянцем. Внезапная смерть отца возвращает ее в родные места. Три похоронных дня, проведенных в горной деревне, дают ей остро почувствовать, что в глазах бывших односельчан она — «итальяшка», пария, вечный изгой…