Властитель душ - [16]

Тихий голос звучал глухо, прерывисто. Вардес говорил очень быстро. То бредил, то приходил в себя.

Дарио покачал головой:

— Простите, мсье, но вашу просьбу исполнить невозможно. Я не могу вас исцелить заклинанием или возложением рук. Чудеса не в моей власти.

— Накачайте меня чем-нибудь, чтобы я продержался ночь.

— То есть как, накачайте?

— Десять лет назад один ваш коллега, тоже азиат, мигом поставил меня на ноги. Я вот так же по-дурацки захворал, и довольно серьезно. А он вколол мне что-то — кофеин, стрихнин, — вам видней, что нужно вколоть. Взбодрил меня, как лошадь перед скачками. Назавтра я был на ногах.

— Ну а потом?

Вардес закрыл глаза.

— Потом не помню. Но как видите, жив, не помер.

— Во-первых, десять лет назад вы были моложе, — спокойно возразил Дарио. — Во-вторых, мой долг…

— Заткнитесь о долге! — надрывно прохрипел Вардес. — Я знаю, с кем имею дело, потому и позвал вас. Элинор Муравина рассказала мне. Вы что, не знали? Элинор — моя любовница.

Дарио молчал.

— Я хорошо заплачу, не бойтесь. Заплачу, сколько скажете. Знаю, вы рискуете, но ведь и аборт — дело незаконное. Здесь за здорово живешь ничего не получишь, доктор.

— Не могу, — пробормотал Дарио.

— Бросьте! Отлично можете, по голосу слышу!

— Нет, правда не могу, — выкрикнул Дарио и отчаянно замотал головой, хотя внутри зашевелилась мыслишка: «Сделаю-ка я ему укол, вполне безвредный, он поверит, что завтра у него прибудет сил на всякие безумства, а сам уснет. Предварительно заплатив, конечно. Когда проснется, мы с Кларой и Даниэлем будем уже далеко. Верну долг Мартинелли, и поминай как звали!»

— Не искушайте меня, — вырвалось у Дарио помимо воли.

Вардес все твердил, не открывая глаз:

— Накачайте меня, доктор! Всего на одну ночь! Мне это очень важно!

— На черта я вам сдался?! — завопил Дарио. — На что вам моя помощь? Хотите умереть, идите в проклятое казино, хоть к самому дьяволу! Мне-то зачем брать грех на душу?

Чтобы не поддаться искушению, он поспешно выскочил из комнаты, подхватив свою шляпу и чемоданчик, которые во время осмотра лежали в ногах у больного. Сбежал по лестнице вниз и долго мерил из угла в угол пустынную террасу, пока не завидел уже знакомого привратника.

— Мне нужно поговорить с мадам. Господин Вардес очень плох.

Слуга попросил подождать, пока о нем доложат. Дарио присел на мраморную балюстраду. Был душный майский вечер, чувствовалось приближение грозы. Вокруг дома росли дивные сосны, и в раскаленном воздухе застыл пряный аромат хвои. Доктор отер со лба пот, с сомнением косясь на окно спальни Вардеса. Промышленник и так одной ногой в могиле. Его организм ослаблен алкоголем, недосыпанием из-за карточной игры и вряд ли справится с болезнью. «Может быть, я зря упустил… Господи! Нет же, я поступил абсолютно правильно. Одно преступление уже совершил, лишил Элинор ребенка, но тогда меня вынудила злая нужда, мы умирали с голоду. Теперь совсем другое дело. Если пойду по этой дорожке, скачусь до самого дна!»

На террасе появилась Сильви Вардес и поспешно направилась к нему. Такая легкая, в белом платье. И хотя она была бледна и встревоженна, снова на душу Дарио снизошло удивительное умиротворение, как тогда в ресторанчике, — словно бы она прикоснулась нежными прохладными руками к его воспаленному лбу.

Внутренняя смута улеглась. Он пересказал ей в общих чертах разговор с Вардесом.

— Мы с вами сейчас к нему поднимемся, — сказала мадам Вардес, внимательно выслушав его.

— Мадам, прошу вас, будьте осторожнее. Вы не должны сами за ним ухаживать. Конечно, сейчас он слаб, но все равно способен на что угодно и просто опасен для окружающих. Он абсолютно непредсказуем. Позвольте, я найду для него сиделку.

— Там видно будет. Вы мне расскажете, что нужно делать. Нельзя же его бросить в таком состоянии.

Они вошли в спальню Вардеса. Тот спал неглубоким тревожным сном, метался и стонал. Дарио выписал лекарства, дал все рекомендации. Под конец прибавил робко:

— Я боюсь оставить вас одну, мадам. Он проснется в ярости, как бы вы не пострадали!

Она усмехнулась:

— Наедине он мне не страшен, — и прибавила, помолчав: — Гораздо тяжелее, когда он срывается на людях, скандалы его компрометируют. К счастью, до определенной черты он умеет себя сдерживать. И создает иллюзию, будто он просто дерзкий игрок, деловой человек с фантазиями и причудами, но в действительности вполне разумен. Многие верят, что он разыгрывает роль дебошира нарочно, чтобы эпатировать публику. Он часто говорил, что деловые люди должны заботиться о саморекламе не меньше, чем боксеры и звезды эстрады. Пока все считают, что это тонкий расчет, ему ничего не грозит.

И, понизив голос, прибавила:

— Доктор, по вашему мнению, он вменяем?

— Он на грани безумия.

Вардес открыл глаза. Она поспешно выпроводила Дарио.

— Уходите, доктор, быстрее. Я сама пошлю за всем необходимым. Лучше, чтобы он вас пока не видел. Сейчас у него слабость, жар, будем надеяться, он и не вспомнит о своей странной просьбе. Не напоминайте ему, уходите. Ведь вас, наверное, ждут?

Дарио медлил. Ей он не мог соврать, будто у него обширная практика, будто он вечно занят и страшно утомлен, — язык не поворачивался. Он ответил правду, радуясь собственной честности: